Дважды в одну реку

Элишка заявила ему:

— Чего ты так печалишься? Значит, Богу так было угодно. Ушла твоя Ева так ушла. Я думаю, что так даже будет только лучше. Так и знай. Даже ещё и лучше, что у вас с ней не было детей. Зачем они нужны тебе от неё, если ваш брак всё равно закончился разводом? К чему сиротить деток, если вы всё равно разбежались с Евой?

— Да, мама, возможно, ты и права, — весьма сухо ответил бизнесмен.

Он понимал, что ему от этого не легче. Хотя в глубине души знал, что она впрямь права. Сейчас молодой мужчина знал, что ему предстоит забывать Еву весьма и весьма долго. Ещё неизвестно сумеет ли он забыть её. Она была для него самой настоящей любовью. Такой как когда — то Тихон для неё самой. Она ведь так и не сумела забыть его. Теперь Карелу предстояло прочувствовать на себе все прелести того, что ранее чувствовала она. Но в отличие от женщины он не захотел пытаться познакомиться с кем — то, чтобы разлюбить её. Это совсем не выход. Когда надо будет, любовь пройдёт сама.

Храбр проверился на туберкулёз. К его величайшему сожалению, выяснилось, что он тоже болен им. Несчастья продолжали сыпаться на семью Дворжаков. Карел и Элишка тоже проверились, но у них ничего не было.

Он лично позвонил Еве и сообщил, что его брат болен туберкулёзом в закрытой форме. Теперь ему предстоит долго лечиться. Он попросил её:

— Ты хоть тоже не забудь провериться. Вдруг ты тоже больна, любимая моя. Ты только, пожалуйста, не подумай, что я желаю, чтобы ты тоже заболела. Нет, не в коем случае. Я до сих пор люблю тебя и желаю тебе только добра. Совсем не зла.

— Спасибо за предупреждение, — с тревогой заявила фотограф. — Я желаю, Карел, чтобы Храбр как можно скорее выздоровел. Как хорошо, что ни ты, ни твоя мать так и не заболели!!! Я тоже желаю тебе только одного лшь добра. Твоей семье тоже. Помни, что я люблю тебя как друга.

— Хорошо, что я дождался от тебя хоть этого, — с горечью усмехнулся мужчина. — Это лучше, чем быть твоим врагом. Уж можешь мне поверить.

После чего он попрощался с ней и положил трубку.

Он как в воду глядел. Она действительно заразилась туберкулёзом в закрытой форме.

32 глава

Прошло ещё полгода.

Ева всё это время лечилась в закрытом лечебном заведении. Она знала, что точно запомнит свой первоначальный ужас, когда узнала о своей болезни, как Василина Игнатьевна долго обнимала её, прижимала к себе, гладила по волосам и целовала как маленькую.

— Не переживай, моя девочка, — говорила она ей. — В нашей жизни всё обязательно утрясётся. Мы с Белавой непременно поможем тебе, чем сможем.

— Правда? — подняла молодая женщина на неё свои серые глаза.

— Да, конечно же.

До этого она горько — прегорько плакала, а тут враз и успокоилась. Так она поверила ей как в своём далёком — предалёком детстве, когда хирург с любовью заявляла ей, что всё точно будет хорошо и никак иначе. По другому просто быть не может потому, что иначе и не бывает в жизни. Иначе и быть не должно. Вот так — то. До этого было навалившийся на неё страх смерти быстро покинул фотографа.

Дальше был отъезд в медучереждение, где Ева лечилась. Оно было по — настоящему долгим и нудным. Все эти болезненные процедуры донельзя выматывали её. Зато в этом был большой плюс. Она, наконец, поверила в женскую дружбу. Фотограф сдружилась с такими же больными туберкулёзом как она сама.

Через полгода её выписали и она весёлая и здоровая вернулась домой. От Карела она узнала, что Храбра тоже благополучно вылечили. Молодая женщина была искренне рада за себя и него.

— Карел, я искренне желаю ему счастья, — воскликнула она. — И тебе с пани Элишкой тоже. Я совсем не в обиде на неё за то, что она не захотела принимать меня у себя, пока я была твоей женой. Она очень сильно переживала за тебя. Её возмущало то, что я так и не сумела полюбить тебя, хотя ты вправду прекрасный человек. Уж можешь мне поверить. Я прекрасно понимаю твою мать. Наверное, я на её месте поступила точно также. По крайней мере, мне тоже было бы ужасно обидно, если бы моего ребёнка всё равно какого пола так и не смогли бы полюбить. Пока у меня нет детей, но я считаю, что он тоже заслуживал бы любви не меньше, чем все остальные.

— Спасибо тебе за добрые пожелания, Ева, — мягким грустным голосом заговорил с ней бизнесмен. — Я тоже желаю тебе всего только самого хорошего, что только может быть на этом свете. Я рад, что ты такая великодушная. Только толку с того, что моя мать запретила тебе приезжать к ней! Можно подумать, ты бы полюбила меня от этого. Я пытался добром добиться твоей любви ко мне и то у меня, увы, ничегошеньки не вышло из этого. А запретами и насилием, тем более, ничего не добьёшься. Верно говорят, что насильно мил не будешь каким бы хорошим любящий человек не являлся. Любовь или есть, или её нет. Это дело добровольное.