Дважды возрожденный

– Получай гад! – по мысленной команде оболочка отправляет в стрелявшего в меня чужака огненный шар.

Яркая вспышка и окутанный пламенем чужак, мотыляя руками, несется к земле. Но времени на празднование первой победы у меня совершенно нет, так как сзади наваливается еще пара черных рыбок. Чем-то они мне напоминают рыбок – меченосцев. В детстве я пытался разводить их, но благодаря соседскому коту Ваське, затея пошла прахом.

Маневр.

Еще маневр.

Выходя из мертвой петли, выбрасываю обе руки вперед, и с кончиков пальцев в сторону противника устремляется две огненные струи. Одного из чужаков поток энергии пробивает насквозь, чуть ли не выворачивая наизнанку, но вот второй оказался проворнее. Он не только умудрился уклониться от удара, но еще и выпустил в меня темное облако какой-то дряни. Один из бойцов в белой оболочке ненароком вскочил в это облако и тут же обмяк. Его тело продолжило полет в прежнем направлении, не подавая признаков жизни.

Отправляю в чужака целую серию энергетических импульсов, надеясь, что хоть один попадет в цель. От нескольких он уворачивается, остальные отражает защитным полем. Готовлюсь к новой атаке, но тут на нас сверху обрушивается копошащийся клубок из десятка воинов сошедшихся в рукопашном бою. Никогда не мог предположить, что слова воздух и рукопашный совместимы. Но то, что я вижу, иначе ни как не назовешь.

Периодически из вращающегося клубка вываливаются то целые тела, то какие-то части.

Забыв о предыдущем противнике, вливаюсь в это месиво, сразу же внося свою лепту в виде отсеченной энергетической ниткой головы чужака.

Не знаю, сколько по времени длится эта схватка, и скольких чужаков отправил на тот свет. Вершащееся действие увлекло меня с головой.

Белоснежная оболочка реанимирует уже третий по счету ожог. К счастью незначительный.

Как это не странно, я получаю удовольствие от происходящего кровавого месива и испытываю искреннюю радость, провожая взглядом дымящиеся остатки врага, летящие к земле.

Наконец противник не выдерживает и начинает постепенно отступать. Тактический дисплей показывает, что они собираются в единую тучу и медленно удаляются.

Белые силуэты вертятся как пчелы вокруг черного скопления, нанося удар за ударом.

Один из наших вырывается вперед и его тут же рассекает пополам сверкающая плоскость. На теле исчезает защитная оболочка, и я успеваю заметить, что это Дмитрий.

– Ах вы падлы!

Во мне просыпается дух камикадзе и я максимально уплотнив фронтальную область защитной оболочки, отчего она сразу же приобрела молочный цвет, врубываюсь в отступающего противника вертя перед собой два скрещенных потока энергии. Такое расточительство сразу же отрицательно сказывается на моем энергозапасе. Но и противник, совершенно не ожидавший такого натиска и необычного применения стандартного оружия теряет около десятка боевых единиц.

С трудом вырываюсь из черного кома, чувствуя, что пора утихомириться. Правая рука уже не белая, а черная и совершенно не чувствуется, как будто ее и нет вовсе. Судя по обильно идущей изо рта крови, повреждены внутренние органы. Организм вступает в борьбу с многочисленными ранениями, пытаясь подлатать хотя бы наиболее важные органы.

Самое неприятное это то, что я начинаю терять высоту. Проще говоря, падать.

Стремительно приближающийся городок мне совершенно не кажется удобным местом для такого скоропостижного приземления. Я предпочел бы какой-нибудь водоем, в крайнем случае, болото, но не падение на крышу дома или мощеную улицу…

Оболочка совершенно перестала подчиняться на высоте около двадцати метров. До этого она хоть как-то снижала скорость падения, используя остатки энергии. Теперь я падаю как камень.

От удара крыша дома, укрытая плотно увязанными пучками травы проломилась, и я рухнул вниз. Приземление оказалось значительно мягче, чем ожидалось. Скорее всего, отделался переломом пары ребер и все. Значительно больше беспокоит неработоспособность правой руки – результат попадания струи какой-то жидкой дряни.

Не смотря на головокружение, пытаюсь принять вертикальное положение, одновременно отплевываясь от неизвестно откуда взявшейся во рту сухой травы. С трудом, но все же мне удается это сделать. С удивлением обнаруживаю, что застрял в куче сена, которым завалена вся комната. Вот это называется повезло! А мог бы и на землю. Одна мысль о возможном приземлении на что-то менее мягкое вызвала приступ головной боли.

Охая и чертыхаясь, медленно на четвереньках выбираюсь из сена в направлении дверей. Упершись головой в деревянную створку, пытаюсь их открыть. Толчок, еще толчок. Безуспешно, дверь закрыта снаружи. Как бы в ответ на мои мысли, снаружи скрипит засов и двери распахиваются.

– Оп-па! – тихонько говорю, глядя на направленные в лицо вилы.

Похоже, гостей с неба здесь не очень-то любят.

В увиденном, меня больше удивляют не угрожающие вилы, а тот, кто эти вилы держит. Это кентавр. Самый настоящий кентавр. Лошадиное туловище увенчано спереди мощным мужским торсом, над которым нависает бородатая голова с крупными некрасивыми чертами лица.