Дважды возрожденный (СИ)

Корка вздулась еще сильнее и лопнула. Я увидел вылезающую из плеч макушку головы, вокруг которой суетились насекомые очень похожие на крупных тараканов. Насекомые суетились по периметру вылезающей головы так же, как и их земные аналоги вокруг объедков. От увиденного меня чуть не вырвало, и палец, не спрашивая моего разрешения, два раза нажал на курок. Фугасы один за другим влепились в тело, разнося его на куски. Темно-зеленые пластинки с мелодичным звоном запрыгали по камням. От взрывов мне в лицо ударило волной пыли и каменной крошки. Волна воздуха отбросила меня назад, и я неуклюже грохнулся на спину и так проехал по склону скалы, на которой находился до самого низа. Хорошо, что вовремя выставил руки и склон был пологим, иначе в момент приземления точно бы разбил голову. Через мгновение после взрыва раздался сухой треск, и моя скала, расколовшись на две части похоронила останки чужака под собой.

— Ну а тут ты из пушки как дал по тушканчикам… — Выдал последнюю фразу Стас, глядя на меня и истощенно умолк не зная, чтобы еще сказать.

Пока я размышлял, он успел выложить полностью всю историю. Уставшие от частых взмахов руки пристроились на коленях.

Мичман, откинувшись на спинку кресла, угрюмо посасывает потухшую трубку. Давненько я его не видел таким озадаченным… И есть чего… Мы нарушили Договор… Договор, который подписали, сами не зная, что это нам сулит.

— А ты Виктор? Что ты скажешь? — обратился он ко мне не отрываясь от трубки. — Твои дополнения?

Мичман единственный кто обращается ко мне так. Он произносит мое имя на французский лад, с ударением на последнем слоге. Для остальных я Витя или Витек.

— Стас рассказал все правильно, — решаю не вдаваться в подробности. — Мы сделали все что смогли. Единственная наша вина в том, что мы поздно его засекли. Наверное, он был очень осторожен. К тому же мы не рассчитывали, что у противника окажется столь мощное оружие… Это что-то вроде метателя плазмы… Я в этом не разбираюсь, но ничто другое не могло оказать такой разрушающий эффект. Хотя… — Я задумался, вспоминая давно забытую университетскую физику. — Высокотемпературная плазма! Именно она могла вызвать плавление скальной породы.

— Ясно. Пусть будет плазма. На текущий момент это не принципиально. — Мичман пристально посмотрел на меня. — Зачем ты стрелял в труп?

Слезаю со стола и начинаю ходить по комнате, думая, как бы объяснить увиденное у шахты. Привычка у меня такая. Вредная. Как только начинаю о чем-то напряженно думать или волноваться сразу же перехожу в режим постоянного хождения. Вот и сейчас я меряю просторную комнату от стены к стене. Наконец останавливаюсь у окна, и глядя на острые скалы северного ущелья, из которого мы недавно вырвались, говорю:

— Он был жив.

— Кто? Труп? — искренне удивляется Стас. Его руки вспархивают с колен и жестами подчеркивают вопрос. — Так ты же сам ему из гранатомета башку отстрелил. Я же видел…

С подробностями рассказываю об увиденном.

В комнате наступает тишина, нарушаемая только кашляющим гулом двигателя снаружи. Выглянув, вижу щуплую фигурку Малыша копающегося в двигателе шикарного вездехода. Вечно он с ним возится. Хорошая машина, но больно уж капризная. А здесь с СТО проблема.

— Надо предупредить гномов, — тихо произносит Стас. — Надо предупредить. Может спасут кого… Ну из тех… Кто в шахте.

— Нет, не спасут, — отрываюсь я от созерцания замусоленных штанов Малыша и отхожу от узкой вертикальной щели окна. — Ты был снаружи, и сам видел, какая температурная волна пошла после взрыва. Так вот, такая же волна пошла и внутрь шахты… А теперь еще добавь к этому замкнутость помещений. Волна раскаленного воздуха должна была штормом пройтись по туннелям, сжигая все на пути.

Стас мрачно кивнул головой и развел руками, выражая полное согласие с моей невеселой, но очень реалистичной гипотезой.

— Они уже и сами в курсе. — Я и не заметил, когда Мичман успел набить свою трубку. — Сегодня гномы приедут разбираться. Они собираются определить степень вашей… — он запнулся, — нашей вины.

— Когда? — переспрашиваю я.

Такое событие у нас будет впервые. До сих пор гномы в Цитадели не появлялись. Мне кажется, они ее боятся как черт ладана. А может просто брезгуют… Или религия… Нечистая земля и все такое…

Похоже, мы основательно накуролесили, раз они решили сами прийти.

— Вечером, — раздалось из облака дыма. — Если они решат, что вы виноваты, то в действие вступит пункт 6.3 Договора.

Сейчас мы все знаем договор наизусть. Знаем лучше чем свою биографию. Пункт 6.3 гласит: «Если сторона «люди» не выполнит свои обязанности, оговоренные в пункте 3 Договора, то виновные будут наказаны. Меру и степень наказания выберет пострадавшая сторона».

То, что мы сделали, в точности совпадает с одним из подпунктов пункта 3. Из-за нас погибли представители второй стороны. Эх, работала б в этих чертовых горах рация. Может, и успели бы их спасти. А так прошла уйма времени. Хотя нет. Какая к черту рация, если через секунду после взрыва десять гномов превратились в обугленные комки.