Дважды возрожденный

— Да, помню. Это мой любимый писатель. Но если я не ошибаюсь, там была несколько другая ситуация. В романе герой о себе помнил все, а вот для других…

— Тогда считай, что мне просто слово понравилось.

Сергей весело улыбнулся и взъерошил рукой на голове шапку светлых волос.

— Хорошо. Понимаешь, Никто, бизнес в нашей стране довольно грязное дело, и редко удается не испачкаться. — Сергей в сердцах махнул рукой. — Ай, ладно! На кой тебе сдались все эти грязные склоки. Спокойной ночи. — Он повернулся ко мне спиной и величественно поплыл по коридору.

— Извини, Сереж, за воспоминания, — говорю ему в спину.

— Ничего, — не поворачиваясь, отвечает он. — Это тебе спасибо за жену и сына.

— Пустяк, — почти беззвучно шепчу я, глядя на удаляющегося добродушного толстяка.

ГЛАВА 3

Проснулся я около полудня. Понежившись минут десять в мягких объятиях шикарной кровати, принимаю героическое решение вставать.

С превеликой радостью обнаруживаю на стуле всю свою одежду, выстиранную и выглаженную.

Облачаюсь в привычные вещи. Поверх черной водолазки чешуей ложится пластинчатая кольчуга. За счет эластичных вставок между тонкими, но прочными пластинами кольчуга плотно облегает тело, совершенно не стесняя движений. Я так и не смог понять, из какого металла сделаны мое оружие и доспехи. Знаю только то, что меч безо всякого вреда для себя рассекает стальные гвозди, а кольчуга и щит довольно успешно отражают энергетические удары. Не полностью, конечно… Во время второй охоты меня зацепило шаровой молнией — любимым оружием чужаков, так шрам не сходил дня два. А если бы тогда на мне кольчуги не оказалось, то получил бы я полноценную дырку с кулак величиной в области живота. Не думаю, что это бы мне понравилось.

Натянув джинсы, с удивлением рассматриваю аккуратно заштопанную дыру на бедре. Ну, Светка… Ну, молодец! Когда же она все это успела? Ведь легли спать мы не раньше четырех…

* * *

Пошатавшись по дому, нахожу хозяйку на кухне, шаманящую над чем-то вкусно булькающим. Принюхиваюсь.

— Грибной суп! — тихонько стону я, ощутив любимый аромат.

От неожиданности Света дернулась и уронила резную деревянную солонку. На полу образовалась белая дюна, а сама солонка закатилась под стол.

— Ну ты меня и напугал! — ухватилась рукой за сердце Светлана. — Чуть сердце из груди не выскочило!

— Извини, не хотел, — опускаюсь на колени и лезу под стол в поисках солонки.

— Ничего. Просто я привыкла, что ко мне невозможно подкрасться незаметно. Я всегда чувствую приближение человека. Сережа говорит, что у меня глаза даже на спине есть. — Она взяла веник и начала подметать с пола соль. — Может, это результат длительного занятия айкидо. Если бы я тогда ногу не сломала… Света мечтательно вздохнула, вспоминая о спортивном прошлом.

— А может, подарок мамы, — вылезая из-под стола с солонкой в руках, говорю я как бы невзначай.

Совок замер над мусорным ведром, хотя соль давно уже высыпалась из него.

— Что ты знаешь о моей маме? — Света выпрямилась и пристально взглянула на меня. — Почему ты говоришь так?

— Твоя мать — маг. Впрочем, как и твоя бабушка и многие другие твои предки по женской линии. Это наследственный дар. Очень редкий дар. Он всегда передается только по одной линии, или от женщины к женщине, или от мужчины к мужчине.

Света поставила веник и совок на место и присела на круглый вращающийся стульчик у большого деревянного стола с витой резьбой по кромке.

— Моя мама умерла, когда я была еще совсем маленькой. — Она помрачнела. Я ее почти не помню. Помню только добрую улыбку, голубые глаза и мягкие, нежные руки. Когда я повзрослела, отец запретил мне даже упоминать о ней. Он говорил, что она была колдуньей и ее душа сгорит в аду. Он боялся мамы. Боялся даже после ее смерти.