Дваждырожденные (СИ)

— У Дурьодханы на четыре акшаукини больше, — спокойно сообщил Друпада. — На его сторону, как вы знаете, стали мадры. Это целая акшаукини стойкой пехоты и быстрых колесниц. Шакуни привел конницу Гандхары, царь Сушарман — тригартов. Их длинные пики могут наделать много беды. Предатель Критаварман стоит против нас во главе великолепного колесничего войска бходжей — родственников ядавов. Зять Дхритараштры — царь страны Синдху — Джаядратха привел акшаукини своих подданных из племени саувиров. Но главная сила, разумеется, это кшатрии куру.

Собравшиеся молчали, как мне показалось, весьма подавленно. Все-таки преимущество в четыре акшаукини означало, что у врагов на треть больше колесниц, слонов, конницы.

И тогда со своего походного ложа поднялся Кришна — главный советник Юдхиштхиры, непобедимый царь ядавов. Он встал перед собравшимися, весь озаренный сиянием внутреннего огня. Извечная лукавая улыбка была на его губах, а глаза смотрели чуть отстраненно: не на лица, а в сокровенную глубину сердца каждого, кто был в шатре. И сразу затихли споры и взволнованные перешептывания. Люди вновь были готовы внимать мудрым речам.

— Дурьодхана и его мудрый предводитель войска Бхишма стоят перед непосильной задачей, — сказал царь ядавов, — В чьих силах объединить древнюю науку воинского искусства дваждырожденных, опыт Бхишмы и Дрокы с кровожадной необузданностью юных народов? Как согласовать бег дикой конницы с маневрами колесниц Хастинапура? Как объединить расчетливую опаску родовитых кшатриев с дикостью отрядов из Анги и Калинги? Нет, не достигнуть Бхишме гармонии управления войсками! Не впишутся в прихотливый узор планов сражения столь разноокрашенные, не вмещающие друг друга силы.

Кшатрии Хастинапура отлично вооружены, но в их сердцах здравомыслие побеждает доблесть, — продолжал Кришна. — Стремясь заручиться их преданностью, Дурьодхана слишком много благ излил на тех, кто должен был сражаться, повинуясь дхарме. Ничто так не связывает глупца с майей мира, как покой и достаток. Конечно, они будут сражаться с нами за свое благополучие с яростью тигров, но без самоотречения, без готовности идти до конца. Не будет единой армии у Хастинапура. Наши матсьи сдержат тригартов и саувиров, ядавы и панчалийцы остановят кшатриев Хастинапура. А наши отборные колесничие войска во главе с непобедимыми лучниками — Арджуной, Дхриштадьюмной, Бхимасеной и Сатьяки ударят по предводителям врага. В долгой битве обычно гибнут массы простых воинов. Мы же, щадя жизни невинных, должны обуздать Дурьодхану и его братьев. Если придерживаться моего плана, то численность войск не будет иметь особого значения, а все решит искусство дваждырожденных. Именно такой путь угоден богам, ибо ведет к победе малой кровью.

— По сути, ты предлагаешь заняться целенаправленным истреблением дваждырожденных властелинов, находящихся в армии Хастинапура? — громко прервал брата Баладева.

— Мой царственный брат всегда привержен дхарме, — улыбнулся в ответ Кришна, — но битвы начинают для того, чтобы убить противников, с которыми не удалось договориться. Это хорошо известно и тем, кто вышел против нас на той стороне Курукшетры.

— Наконец-то мы вытащили их на открытую битву, — громко сказал Бхимасена, не поднимаясь с почетного сидения, — мы раздавим их, как слон черепаху. Ты, Юдхиштхира, будешь двигать наши акшаукини в такой великой игре, на которую не стыдно посмотреть и богам.

— Да, и не забудь, что не кости из камня вайдурья покатятся по зеленому сукну, а головы наших преданных воинов, — мягко заметил Накула.

Бхимасена вперил в него ожесточенный взгляд и, подавив свой обычный утробный рык, возразил:

— У всякого действия есть два исхода — успех или неуспех. Так учат Сокровенные сказания. Бездействие же всегда ведет к неудачам. Поэтому или мы сражаемся, взяв в наставники решимость, или еще раз отправляем Юдхиштхиру в Высокую сабху. Там он снова может предаться выбору игральных костей и, благородно проиграв, увести нас в изгнание.

Бхимасена замолчал, грозно сопя. Было видно, какого труда стоила ему столь долгая и витиеватая речь.

— Это предложение не лишено смысла, если вспомнить количество акшаукини под знаменем Нага, — хмуро заметил Сахадева.

— Что вы делаете?! Течения мира наконец поставили нас лицом к лицу с врагами. Впервые открылась возможность одной битвой остановить Дурьодхану, Шакуни, Карну, сошедших со стези добродетели. И вы снова не можете решиться… — вскричал Дхриштадьюмна. — Во имя будущего мы не должны быть беспечными и медлительными. Того, кто изощрен в обмане, надо уничтожать обманом. С теми, кто предан дхарме кшатрия, мы сразимся в честном бою.

— О какой дхарме кшатрия ты говоришь при таком столпотворении? — спокойно спросил Накула. — Начнется просто повальная резня. Толпа пойдет на толпу, затаптывая раненых и не думая о честных поединках. Мы устроим бойню, в которой ничего не стоит по неведению даже убить собственного Учителя.

— Долг кшатрия — охранять свою землю и народ любой ценой, — коротко сказал престарелый Вирата, и его лихие командиры одобрительно зашумели.