Дваждырожденные (СИ)

— Но гнев Бхимасены от слов Юдхиштхиры только рос, как огонь от ветра. Он не мог смириться с тем, что пришлось расстаться со своей землей, не нанеся ни одного удара врагам. «Как слабосильный шакал похищает добычу у львов, так и Дурьодхана похитил наше царство, — сетовал Бхимасена. — Да мы могли перебить их всех прямо там, в Зале собраний. А вместо этого ты сидишь здесь, провозглашая „Дхарма, дхарма!“ Дхарма кшатрия — сражаться! Пойми, никто не видит нашей кротости и мудрости. Нас просто считают трусами. Даже любимая наша Кришна Драупади, и та не может понять смысла твоих поступков. Так чего же ждать от наших подданных, неискушенных в законах нашей общины? Уйти в изгнание на двенадцать лет все равно, что принести себя в жертву времени! Мы можем умереть, потерять силы и разум. Мы же не боги. Мы недолговечны, как морская пена».

— Тогда Юдхиштхира вынужден был напомнить братьям, что неподчинение решению Высокой сабхи карается исключением из узора. Если все братство сочтет их предателями, то ни лук Арджуны, ни палица Бхимасены не спасут их войско от гибели. Решение Высокой сабхи, которое передал Видура, было точным и ясным — подчиниться, не прибегать к насилию. Выждать назначенный срок. Поэтому Арджуна сейчас оказался в Двараке. Поэтому его братья и их супруга скрываются где-то в тайном лесном ашраме. Но долго ли теперь это будет продолжаться? Срок их изгнания истек, но надежды на то, что соперничество между Пандавами и Кауравами ослабнет, не сбылись.

— Так чего же ждать? — воскликнул Митра. — Прав был Бхима, когда звал к оружию. Я бы тоже сражался. А кому победить — пусть решит карма.

— Плоды кармы тоже должны созреть, — сказал Крипа. — Ничто в мире не происходит само по себе. Если бы не послушались Юдхиштхиру, не признали бы решения игральных костей, то подтвердили бы обвинение Дурьодханы в стремлении к захвату власти. Тогда бы вся община дваждырожденных была бы против них. А подчинившись, Пандавы показали свою приверженность благу нашего братства, вызвали сочувствие к себе, подтвердили чистоту помыслов. Теперь у Пандавов значительно больше сторонников в Высокой сабхе. Их поддерживают могучие государства панчалов и ядавов.

— Многие дваждырожденные, видя, что удача идет только к жестоким царям, начинают остерегаться Дурьодхану. Они призывают Юдхиштхиру взяться за оружие, пока не свершилось большее зло.

— И правильно, — выдавил сквозь зубы Митра, продолжая держать на весу вытянутые руки, дрожащие от напряжения. Крипа взглянул на него, как мне показалось с некоторым сожалением:

— Тебе не терпится в бой? Бхимасене, я думаю тоже, но ведь если начнется борьба за власть силой оружия, то сойдутся не герои на сверкающих колесницах, а тысячи и тысячи кшатриев и простых крестьян. За что они должны проливать кровь? Смогут ли Пандавы победить, или все закончится простым истреблением воюющих сторон? Одно дело совершать подвиги на турнирах и совсем другое — руководить сотнями слонов, колесничими армиями. Да и вы сами, сможете ли не сойти с ума в горниле кровавой битвы? В ашраме Учитель говорил вам о пользе сомнений. Взгляните на себя глазами мудрости и поймете, что время еще не настало!

Мы с Митрой выслушали эти слова, стыдливо опустив головы, но продолжая держать на весу вытянутые руки. А Крипа продолжал говорить:

— Вы еще не видели, как сражаются дваждырожденные.

Наставник Пандавов Дрона как-то возглавил поход на страну панчалов. Он взял с собой царевичей, а я оказался в их свите. Да, — мечтательно зажмурился Крипа, — эту стычку надо было видеть. Друпада, когда он еще не был тестем Пандавов, вывел на поле против войск Хастинапура сто тысяч пехотинцев, а Дрона атаковал его небольшим отрядом колесниц. Он сам вместе с пятью царевичами возглавил наступление. Что это было за зрелище! Дикие кони несутся прямо на копья. Их могучие груди защищены кожаными фартуками с медными бляшками. Колесницы окованы медью и сияют в лучах солнца, как жертвенные костры. Пока возницы гнали коней, кшатрии стреляли на скаку в густую толпу врагов. Колесницы с быстротой ветра пересекли поле и прорезали строй пеших воинов подобно тысячерукому богу войны. Что могли сделать деревянные копья и кожаные щиты с медью блещущих колесниц? Нет, воистину, война — удел богатых. В том сражении царь Друпада был разбит и даже попал в плен. Ему пришлось заключить союз с Хастинапуром и лишиться северной части своего государства. В той битве Арджуна стрелял из лука с такой быстротой, что, казалось, стрелы летели сплошной линией.

Впрочем, и остальные Пандавы прекрасно владеют кшатрийской наукой. Юдхиштхира великолепен в управлении колесницей. Бхимасена одним ударом палицы может сбить с ног коня, а Накула и Сахадева не имеют равных во владении мечом. Но смогут ли они командовать сотнями колесниц, тысячами людей, объединенных в войско — акшаукини? Это мы узнаем только, когда начнется война за престол. Вот только останется ли кто-нибудь после нее, чтобы оценить искусство полководцев?

* * *