Две башни

– Ух! – ответил Фангорн. – Ух! Не надо спешить. Я и сам собирался задавать вопросы. Вы в моей стране. Кто ВЫ такие, вот что любопытно. Я не могу найти вам места. Похоже, вас нет в старых списках, которые я учил в молодости. Правда, это было так давно... Могли появиться новые списки. Посмотрим, посмотрим! Как это там... Помни о всех обитателях мира! Знай: есть четыре свободных народа: Эльфы, пришедшие в древнее время; Гномы, живущие в темных пещерах; Энты, рожденные дикой землею; Люди – им гордые кони послушны... Хм, хм, хм... Мощные лоси, коварные лисы, Пчелы звенящие, совы ночные, Зайцы пугливы, злобные волки... Хм, хм... Буйволы в поле, орлы в поднебесье, Быстрые ястребы, юркие белки, Белые чайки, холодные змеи...

Хум, хм, хум, хм, как там дальше? Трам-пам-пам, там-там, тарам-пам-пам, там-там... Длинный это был список. Но как бы там ни было, вы, похоже, в него все равно не вмещаетесь!

– Ох! Мы всегда не вмещаемся в старые списки и старые истории, – вздохнул Мерри, – хотя существуем уже довольно давно. Мы – хоббиты.

– Почему бы не придумать новую строку? – предложил Пин. – Хоббиты малые в норках уютных...

Помести нас среди тех четырех, следом за людьми – мы зовем их Громадинами – и все будет в порядке.

– Хм! Не плохо, не плохо, – задумчиво сказал Фангорн, – сойдет. Так вы живете в норках, а? Звучит вполне правдоподобно. Кто же это вас так называет: «хоббиты»? На эльфийский непохоже. Все старые слова ведь эльфы придумали, с них все началось.

– Никто больше нас так не называет. Мы сами так себя зовем, – сказал Пин.

– Хум, хм... Не торопиться! Никакой спешки! Вы, стало быть, называете СЕБЯ хоббитами? Но об этом не стоит говорить каждому встречному. Так недолго и свое настоящее имя выболтать, если вовремя не спохватиться.

– А чего спохватываться? – удивился Мерри. – Вот я, например, Брендизайк, Мериадок Брендизайк, хотя большинство зовет меня просто Мерри.

– А я – Тук, Перегрин Тук, хотя вообще меня называют Пин.

– Хм. Ну, вы все-таки торопливый народ, как я погляжу, сказал Фангорн. – Я польщен вашим доверием, но, пожалуй, не стоит представлять вам столько свободы сразу. Знаете ли, есть энты и есть ЭНТЫ, иными словами, есть энты, а есть кое-что похожее на энтов, как вы могли бы сказать. Я буду называть вас Мерри и Пин, если вы не возражаете, – славные имена. А я пока подожду говорить вам свое имя, да, пока подожду.

Странный, сочувственный и насмешливый огонек засветился в его глазах.

– Да, ни в коем случае! Это заняло бы слишком много времени: мое имя ведь росло вместе со мной, а я жил долго, долго, очень долго; так что мое имя – это, считай, история. Настоящие имена рассказывают историю вещей, которым принадлежат – так вот в моем языке – старом энтском, как вы бы сказали. Это замечательный язык, но нужно очень много времени, чтобы сказать на нем что-нибудь. Поэтому мы не говорим на нем ничего, кроме достойных долгих речей для долгого слушания.

– А теперь, – и глаза стали яркими, «сегодняшними», казалось, они даже уменьшились и заострились, – скажите-ка мне, что происходит? Что вы здесь делаете? Я многое вижу и чую с этого... с этого... с этого а-лалла – румба – лалла – румба – каманда – линд – ор -бараме. Да, вы уж извините меня, я не знаю нужного слова на нынешних языках: знаете, та вещь, на которой мы находимся, где я стою, любуясь прекрасным утром, думаю о солнце, о лесной траве, о лошадях, облаках, о цветении мира... Да, что происходит? Что там замышляет Гэндальф? И эти – барарум, – он издал рокочущий звук, как большой расстроенный орган, – эти орки и молодой Саруман в своем Скальбурге? Я люблю новости. Только помедленнее.

– Многое происходит, – сказал Мерри, – даже если быстро рассказывать – это надолго. Но вы велите не спешить. Может тогда лучше ничего не рассказывать? Вам не покажется невежливым с нашей стороны, если мы спросим, что вы собираетесь с нами делать, и на чьей вы стороне? И откуда вы знаете Гэндальфа?

– Вот уж знаю. Он единственный мудрец, который заботится о деревьях, – ответил старый энт. – А вы его тоже знаете?

– Да, – печально ответил Пин. – Он был нашим самым большим другом и предводителем.

– О, тогда я могу ответить на ваши вопросы. Я ничего не собираюсь делать с вами. Но мы могли бы кое-что сделать вместе. Я ничего не знаю и знать не хочу ни о каких с_т_о_р_о_н_а_х. Я иду своей дорогой и думаю, что ваш путь на некоторое время может совпадать с ней. Но вы говорите о мистере Гэндальфе так, как будто его история пришла к концу?

– Да, – вздохнул Пин. – История-то продолжается, а вот Гэндальфа в ней уже не будет.

Фангорн долго молчал, внимательно глядя на хоббитов.

– Хумм, о, не знаю, что и сказать, – произнес он наконец. – Продолжайте.

– Если вы хотите знать больше, – проникновенно сказал Мерри, – мы расскажем. Но это займет некоторое время. Вы не опустите нас? Мы бы посидели тут вместе на солнышке, пока еще есть... Вы должно быть устали держать нас на весу?..