Две башни

Печально отвязали они погребальную лодку; в ней лежал Боромир, спокойный, мирный, скользя по груди блестящей воды. Поток подхватил его, а вторая лодка осталась на месте, удерживаемая веслами. Боромир проплыл мимо них, лодка его удалилась, превратившись в черную точку на золотом фоне; потом неожиданно она исчезла. Неизменно ревел Раурос. Река приняла Боромира, сына Денетора, и больше его не видели по утрам стоящим на Белой Башне Минас-Тирита. Но в Гондоре много лет спустя рассказывали, как его лодка проплыла водопады и пронесла его сквозь Осгилиат и через устье Андуина в Великое море.

Некоторое время трое товарищей молчали, глядя ему вслед. Затем заговорил Арагорн.

— Его будут высматривать с Белой Башни, — сказал он, — но он не вернется ни с моря, ни с гор.

Потом медленно он начал петь:

Через Рохан, по болотам и полям,
Где растет трава, как серебро,
Мчится ветер, приносящий лишь печаль.
Мчится ветер, отвергающий добро.
«Что за новости из западных земель
Ты принес сегодня под мое окно?
Боромира не встречал ты на заре
Или вечером когда везде темно?»
«Я встречал его, но много дней назад
Шел он вдаль через болота и пески,
Гнал он лошадь сквозь пустыни и леса
И исчез он среди северной тоски».
«Боромир я долго, долго вдаль глядел
С башен запада, с высоких белых стен,
Но нигде твой рог не прогремел,
Но нигде не засверкал твой шлем».

Затем запел Леголас:

Ветер зноя, жаркий южный ветер мчит
От песчаных берегов и камышей,
Гонит он с собою птичий свист,
Запах моря, яркость солнечных лучей.
«Что на юге ты увидел, ветер-вздох
Где прекрасный Боромир теперь плывет?
Где он едет, его нет со мной давно
Я горюю, ну а он все не идет».
«Ты не спрашивай меня, где Боромир.
Много храбрых полегло на берегах.
Ветер севера их шлет в мой тихий мир.
И плывут они на маленьких ладьях».
«Боромир! На юг ведет тропа людей
Много шло по ней бродяг и моряков,
Но никто тебя не видел средь морей
У далеких и суровых берегов».

Вновь запел Арагорн:

От Рауроса, от каменных столбов,
Мчит холодный ветер северных земель.
От трубит в свой звонкий рог среди холмов,
Он дыханьем холодит сердца людей.
«Что на севере, о ветер-пилигрим?
Не видал ли Боромира ты в лесах,
Не встречался ли на Андуине с ним.
Не живет ли он на северных холмах?»
Он сражался против множества врагов,
Меч его в бою изрублен, щит пробит
Отдыхает он у древних берегов
У Рауроса на острове он спит.
«Боромир, тоской полны сердца людей.
Башня стражи, золотой Минас-Тирит,
Будет к северу глядеть до поздних дней,
Будет к северу глядеть, пока стоит».

Так они кончили. Они повернули свою лодку и, борясь с течением, поплыли к Порт-Галену.

— Вы оставили восточный ветер мне, — заметил Гимли, — но я ничего не скажу о нем.

— Так и должно быть, — сказал Арагорн. — в Минас-Тирите восточный ветер не спрашивают, но терпят. Но теперь Боромир уже пустился в свою дорогу, и мы должны сделать свой выбор.

Он быстро, но тщательно осмотрел зеленую лужайку, часто наклоняясь к земле.

— Здесь не было орков, — сказал он. — Кроме того, ничего нельзя утверждать определенно. Здесь все наши следы, они перекрывают друг друга. Не могу сказать, возвращался ли сюда кто-нибудь из хоббитов после того, как начались поиски Фродо. — Он вернулся на берег к тому месту, где в реку впадает ручеек. — Вот здесь следы более ясные, — сказал он. — Хоббит заходил в воду и вышел из нее; но не могу сказать как давно это было.

— Как же вы разгадаете эту загадку? — спросил Гимли.