Две башни

Темные ворота раскрылись. Путешественники цепочкой прошли мимо стражников. Они увидели широкую дорогу, выложенную большими плитами и ведущую на верх, к широким пролетам каменных ступеней. Много деревянных домов с темными дверями миновали они. Рядом с дорогой в каменном канале тек быстрый ручей с чистой водой, журча и всплескивая. Наконец они пришли на вершину холма. Здесь на зеленой террасе стояла платформа, из подножья которой вытекал ручей: источником его служило каменное изваяние лошадиной головы; под ней находился каменный бассейн, куда устремлялась вначале вода. Наверх вела широкая каменная лестница, на верху ее с обеих сторон были белые, высеченные из камня сидения. Здесь сидели другие стражники, положив на колени обнаженные мечи. Золотые волосы опускались им на плечи; солнце отражалось в больших щитах, ярко горели их длинные кольчуги; они казались выше обычных людей.

— Двери перед вами, — сказал стражник. — Я должен вернуться к своим обязанностям у ворот. Прощайте! И пусть повелитель Марки будет милостив к вам.

Он повернулся и быстро двинулся назад по дороге. Остальные поднялись по лестнице к высоким стражникам. Молча стояли они наверху, не произнося ни слова, пока Гэндальф не ступил на мощеную площадку над лестницей. Тут стражники неожиданно приветствовали путников на своем языке.

— Привет, пришельцы издалека! — сказали они и повернули мечи рукоятями к путникам в знак мира. Зеленые камни сверкнули в солнечном свете. Один из стражников выступил вперед и заговорил на общем языке.

— Я страж ворот Теодена, — сказал он. — И мое имя Гама. Я должен попросить вас сложить оружие, прежде чем вы войдете.

Леголас отдал ему в руки свой нож с серебряной рукоятью, лук и колчан.

— Берегите их, — сказал он, — потому что они из золотого леса и сама госпожа Галадриэль дала их мне.

Удивление промелькнуло в глазах человека, и он торопливо положил оружие к стене, как бы боясь притронуться к нему.

— Я обещаю вам, что ни один человек не притронется к нему.

Арагорн стоял в нерешительности.

— Я не хочу откладывать меч или доверять Андрил другому человеку, — сказал он.

— Такова воля Теодена, — сказал Гама.

— Я не уверен, что воля Теодена, сына Тенгела, пусть даже он повелитель Марки, должна возобладать над волей Арагорна, сына Арахорна, потомка Элендила.

— Это дом Теодена, а не Арагорна, даже если он король Гондора, — сказал Гама, быстро ступая к двери и преграждая путь. Меч в его руке теперь был обращен острием к путникам.

— Пустой разговор, — сказал Гэндальф. — требование Теодена беспочвенно, но бесполезно отказываться. У короля есть право требовать повиновения, разумен его приказ или неразумен.

— Верно, — сказал Арагорн, — и я выполнил бы приказ хозяина дома, будь это даже лесная хижина, если бы речь шла о другом мече, а не об Андриле.

— Каким бы ни было его название, — сказал Гама, — вы положите его, если не хотите в одиночку сражаться с воинами Эдораса.

— Не в одиночку! — сказал Гимли, трогая пальцем лезвие своего топора и мрачно глядя на стражника, как будто это было молодое дерево, которое Гимли задумал срубить топором. — Не в одиночку!

— Тише, тише! — сказал Гэндальф. — Мы же друзья. Или должны быть друзьями: если мы поссоримся, единственной наградой нам будет смех Мордора. У меня срочное дело. Вот по крайней мере мой меч, добрый Гама. Береги его. Он называется Глемдринг, и он сделан эльфами давным-давно. Позвольте же мне пройти. Идемте, Арагорн.

Арагорн медленно отстегнул меч и сам приложил его к стене.

— Здесь я оставлю его, — сказал он, — но советую вам не трогать его и никому не позволять его трогать. В этих эльфийских ножнах лежит меч, который был сломан и теперь сплавлен вновь. Тельчер первым изготовил его в древние времена. Смерть ждет любого человека, кроме потомка Элендила, обнажившего этот меч.

Стражник отступил назад на шаг и с изумлением посмотрел на Арагорна.

— Кажется, вы прилетели на крыльях песен из забытых дней, — сказал он. — Все будет, как вы говорите, господин.

— Ну, — сказал Гимли, — в компании Андрила мой топор может остаться здесь без стыда. — И он положил топор на пол. — А теперь ведите нас говорить с вашим хозяином.

Стражник стоял в нерешительности.

— Ваш посох, — обратился он к Гэндальфу. — Простите меня, но его тоже нужно оставить у двери.

— Глупость! — сказал Гэндальф. — Предусмотрительность — это одно, а невежливость — это совсем другое. Я стар. Если я не буду опираться на посох при ходьбе, мне придется сидеть здесь и ждать, пока Теоден сам не придет поговорить со мной.

Арагорн засмеялся.

— У каждого есть что-нибудь слишком дорогое, чтобы доверить это другому. Но неужели вы лишите старика его поддержки?

— Посох в руке колдуна может быть не просто опорой старости, — сказал Гама. Он с сомнением посмотрел на ясеневый посох, на который опирался Гэндальф. — Но в трудных случаях человек должен полагаться на свой рассудок. Я верю, что вы друзья и люди чести, у вас нет злых целей. Можете войти.