Две башни

– По-моему, это оттого, что он не мог решить, кого ненавидеть больше, тебя или Сарумана, – заметил Арагорн.

– Возможно, – согласился Гэндальф, – мало им будет радости друг от друга: оба полны яда и злобы. Но это только справедливо. Если Грима выйдет из Ортханка живым, это будет больше, чем он заслуживает. Эй, подожди-ка, мой милый! – воскликнул он вдруг, обернувшись и увидев Пина, который медленно поднимался по лестнице, словно неся тяжелый груз. – Никто не просил тебя его трогать! – с этими словами маг поспешно спустился навстречу хоббиту и, отобрав у него темный шар, завернул в полу своего плаща. – Я сам позабочусь о нем. Саруман ни за что бы не выбросил такую вещь.

– Но он может бросить что-нибудь другое, – заметил Гимли. – Если мы уже побеседовали, то, может, нам отойти подальше?

– Да, – ответил Гэндальф, – больше здесь говорить не о чем.

Они спустились с лестницы. Всадники приветствовали их радостными криками. Чары Сарумана исчезли: все видели, что он вернулся, когда ему было приказано, и уполз, когда был отпущен.

– Ну, вот и все, – произнес Гэндальф. – Теперь мне нужно только найти старика Фангорна и сказать ему, чем кончилось дело.

– Он бы и сам догадался, наверное, – предположил Мерри. – Разве могло быть как-то иначе?

– Могло бы, – устало вздохнул Гэндальф, – потому что висело на волоске. Но у меня были причины рискнуть. Прежде всего, нужно было показать Саруману, что колдовская сила его голоса исчезает. Нельзя быть одновременно и тираном и мудрецом, а ему казалось, что он сможет совместить несовместимое. Поэтому-то я и предложил ему честный выбор: порвать с Мордором, забыть о своих кознях и помочь нам. Никто лучше него не знает наших трудностей, и он мог бы оказать нам неоценимую помощь. Но вы видели, что он выбрал. Он хочет не служить, а приказывать. И теперь ему придется жить в страхе перед рукой Мордора, хотя он и надеется совладать с нею. Жалкий глупец! Он будет уничтожен, если Темный Владыка дотянется до Скальбурга. Ортханк нам не по зубам, но у Саурона зубы не в пример крепче!

– А когда мы победим, что ты с ним сделаешь? – спросил Пин.

– Я? Ничего, – пожал плечами Гэндальф. – Я не стремлюсь к власти. А что будет с ним – не знаю. Жаль, что столько доброй силы обратилось во зло и гниет теперь в стенах башни. Ненависть часто оборачивается против себя. Сейчас не это главное. Если бы даже нам удалось войти в Ортханк, немного бы в нем нашлось сокровищ более дорогих, чем то, которым швырнул в нас Грима.

В этот момент из окна сверху донесся пронзительный крик, тотчас же оборвавшийся.

– Кажется, Саруман тоже так думает, – заметил Гэндальф. – Пойдемте отсюда.

Они вернулись к развалинам ворот, и не успели миновать арку, как из тени вышел Фангорн, а с ним еще несколько энтов. Арагорн, Гимли и Леголас изумленно глядели на них.

– Это мои друзья, Фангорн, – сказал Гэндальф. – Я говорил тебе о них, но ты их еще не видел, – и он назвал по имени одного за другим. Старый энт долго и пытливо разглядывал всех по очереди и каждому сказал несколько слов. Под конец он обратился к Леголасу: – Так вы пришли из самого Лихолесья, добрый эльф? Когда-то это был очень большой лес.

– Он и сейчас большой, – ответил Леголас, – но, конечно, не такой большой, как когда-то. Мне бы очень хотелось побродить по вашему лесу. Я побывал только на опушке и рад был бы вернуться туда.

Глаза у Фангорна заблестели от удовольствия. – Надеюсь, ваше желание исполнится раньше, чем холмы успеют состариться, – сказал он.

– Я приду, если мне удастся, – ответил Леголас, – и с вашего разрешения, мы придем вдвоем с другом.

– Я буду рад всякому эльфу, который придет с вами, – сказал Фангорн.

– Это не эльф, – возразил Леголас, – это Гимли, сын Глоина, вот он.

Гимли низко поклонился, топор при этом выскользнул у него из-за пояса и звякнул о камни.

– Гм-гм! Кха! – покашлял Фангорн, мрачно поглядев на него. – Гном, да еще с топором! Я люблю эльфов, но вы хотите от меня слишком многого. Эльф и гном – вот странная дружба!

– Пусть странная! – пылко воскликнул Леголас, – но пока Гимли жив, я без него не приду. Его топор не для деревьев, а для орков, и в недавнем бою он срубил их с полсотни, обойдя меня на одного. Но я так люблю его, что не обижаюсь.

– Вот как? – удивился старый энт. – Ну, это уже лучше. Что ж, пусть все будет как есть. Нам незачем торопиться. Вы придете в мой лес, когда захотите, придете оба. Но теперь пора расставаться. День близится к концу, а Гэндальф говорил, что вам нужно уехать до вечера.

– Да, нам нужно ехать, – кивнул маг. – Боюсь мне придется забрать и ваших привратников, по-моему, они вам больше не понадобятся.

– Наверное, ты прав, – ответил Фангорн, – но мне без них будет скучно. Мы подружились так быстро, что я, кажется, тоже начинаю спешить, как все в вашем сумасшедшем мире, а может – впадаю в детство. Я очень давно не встречал столь необычных существ, они поразили меня. Я их не забуду, они останутся друзьями энтов до тех времен, пока новые листья не перестанут распускаться на ветвях. Прощайте! Возвращайтесь, если сможете!