Две богатеньких малышки

Эмми направилась к входной двери, подумав мимоходом: кто такой мистер Такер, уж не адвокат ли?

Услышав звонок, она в тот же миг открыла дверь – и застыла, точно громом пораженная, при виде юноши, нажимающего кнопку звонка. Впрочем, "юношей" она назвала его про себя лишь условно – локоны до плеч и множество разноцветных бус допускали и мысль о прекрасном поле. За спиной странного существа стояла Коррина Харрис в строгом черном платье, которое сделало бы честь безутешной вдове. Лицо ее было безукоризненно прекрасно, губы решительно сжаты.

– Я хочу поговорить с вами, мисс Ван Сейдем.

– Входите, – пригласила Эмми.

Длиннокудрый юноша посторонился, пропуская Коррину. Она величаво вплыла в холл и, томно растягивая слова, разрешила сомнения Эмми по поводу пола своего спутника:

– Позвольте представить вам мистера Такера.

Юноша поклонился чрезвычайно учтиво. Эмми закрыла за ними дверь, по-прежнему пребывая в оцепенении. Должно быть, она неосознанно сделала приглашающий жест, потому что визитеры сразу же оказались в гостиной. Диана вскочила с кресла; ее хорошенькое личико сделалось каменным, точно у сфинкса:

– Вы, кажется, должны быть на репетиции? – раздраженно осведомилась она у Коррины.

Вот уж чего Эмми никак не ожидала услышать.

Коррина, не поведя и бровью, надменно произнесла:

– Я пришла поговорить с мисс Ван Сейдем. Но с вами, миссис Уорд, я тоже желаю побеседовать. Мистер Такер явился со мной в качестве свидетеля.

Мистер Такер переступил с ноги на ногу и принялся перебирать нитки бус на груди.

– Садитесь, пожалуйста, – со вздохом пригласила Эмми.

6

Диана застыла в кресле, подобно изваянию. Коррина же, словно не замечая дивана, выбрала стул с высокой прямой спинкой. Должно быть, догадалась Эмми, эта женщина столько раз позировала фотографам, что затвердила наизусть: очень трудно оставаться элегантной, сидя на низком диванчике. Развернутые плечи, прямая спина, гордо поднятый подбородок – вот ключи к успеху! У юноши в бусах явно не было подобной выучки: он с несчастным видом скрючился в уголке дивана.

Может быть, когда дело касалось сценария, у Коррины и были, по выражению Дуга, "птичьи мозги", но сейчас она знала роль великолепно!

– В первую очередь я пришла к вам, мисс Ван Сейдем, так как вы прибыли в дом миссис Уорд непосредственно после того, как был убит мой бесценный Гил. Но, поскольку миссис Уорд тоже здесь... – Прекрасные карие глаза актрисы обернулись к Диане: – Зачем Гил приходил к вам вчера, миссис Уорд?

Диана растерянно захлопала ресницами:

– Но... я... вы же должны знать: я понятия не имела, что он – у меня в доме!

Коррина оставалась непреклонна:

– У него был ключ от вашей квартиры. Так сказали мне полицейские. Он был моим женихом. Я имею право задавать вопросы. Почему вы дали ему ключ?

– Я не давала! – Диана покраснела от злости. – Я не представляю, откуда он взял этот ключ, – но только не у меня!

– Однако в вашей сумочке не было ключа!

Ей бы играть какую-нибудь герцогиню, подумала Эмми.

– Говорю вам, я не давала ему ключ! – вспыхнула Диана. – С какой бы стати?!

Последние слова она явно произнесла себе во вред. Герцогиня надменно подняла брови и, глядя на Диану сверху вниз, произнесла нараспев, но с выразительной дрожью в голосе:

– Действительно: с какой? Он был вашим верным... скажем, поклонником, – в течение долгих месяцев; но потом он снова встретил меня, мы решили забыть нашу дурацкую размолвку, и любовь наша вспыхнула с новой силой. Он сказал вам об этом. Вы пришли в ярость. Но он отказался меня бросить. И тогда вы убили его. – Коррина вздохнула, опустила взгляд на свои руки в изысканных перчатках и прошептала: – Оскорбленная, униженная женщина. Женщина, которой пренебрегли...

Остатки самообладания покинули Диану:

– Заткнись, ты! Это наглая ложи! Мне всегда было наплевать на твоего Гила, пусть бы он женился хоть на поломойке! Или на тебе.

Юноша на диване вжал голову в плечи. Эмми тоже хотелось провалиться сквозь землю.

– Вот именно, – величественно кивнула герцогиня. – Женщина, которой пренебрегли. Вы не могли стерпеть этого – и убили его. О, конечно, вы не владели собой, вы сделали это в припадке ярости и страсти... Они вытащат вас – ваши адвокаты. Вы богаты, и потому ваше злодеяние останется безнаказанным. Женщина, которой пренебрегли! – повторила она, явно наслаждаясь этой фразой.

Но Диана тоже хорошо знала законы жанра:

– Если ты еще раз это скажешь, я задушу тебя собственными руками!

– Диана... – предостерегающе произнесла Эмми.

Но Коррина уже сорвалась с места и, подбежав к мистеру Такеру, с пафосом воскликнула:

– Вы слышали: она угрожала мне!

Бедный мистер Такер еще глубже втиснулся в диван и пробормотал:

– Пойдемте отсюда...

Однако ни Диана, ни Коррина не обратили на него ни малейшего внимания. Обе тяжело дышали и, казалось, готовы были вцепиться друг другу в волосы. Эмми воспользовалась паузой, надеясь унять страсти:

– Вы пришли ко мне, мисс Харрис, – напомнила она.

Прекрасные карие глаза герцогини обратились к Эмми. Лицо Коррины Харрис было чересчур крупным; на сцене это выглядело великолепно, в жизни же – слегка зловеще.