Две Дианы

Не прошло и двух часов, как лукавый Арно дю Тиль ловко выведал у него все, что ему хотелось знать о давнишних привычках и сокровенных поступках бедняги Мартен-Герра. По прошествии двух часов Мартен-Герр попытался было встать, но тут же грохнулся на землю.

– Вот так так! Вот так так! Что случилось? – разразился он раскатистым смехом. – Накажи меня бог, это противное винцо сделало свое дело. Дай-ка мне руку, дружище, я попытаюсь удержаться на ногах.

Арно приподнял его крепкой рукой, и он, шатаясь, поднялся на ноги.

– Эге! Сколько фонариков! – вскричал Мартен. – Нет, до чего же я поглупел – звезды за фонари принял!..

И затянул на всю округу:

За чаркой доброго вина
Тебе предстанет сатана,
Властитель преисподней бездны,
Как собеседник разлюбезный!

– Да замолчи ты! – закричал Арно. – Вдруг здесь где-нибудь поблизости бродит неприятельский дозор?

– Довольно! Теперь уж я над ними сам посмеюсь! Что они мне могут сделать? Повесить? Ну и ладно, пусть! Ты меня, однако, здорово подпоил, дружище!

За чаркой доброго вина!..

– Тсс!.. Тихо!.. – прошипел Арно. – Ну, теперь попробуй пройтись. Ты хотел идти на ночлег в Оврэ?

– Да, да, на ночлег!.. Но при чем здесь Оврэ? Я хочу поспать здесь, в траве, под фонариками господа бога.

– Верно, а утром тебя подберет испанский патруль и пошлет тебя досыпать на виселицу.

– На виселицу? – ответил Мартен. – Нет, тогда уж лучше я положусь на самого себя и поплетусь в Оврэ!.. Это туда идти? Ну, я пошел!

Он действительно пошел, но по дороге выделывал такие немыслимые зигзаги, что Арно тут же понял: если его не поддержать, он свалится с ног, а это никак не входило в расчеты негодяя.

– Знаешь что? – сказал он Мартену. – Я человек отзывчивый, а Оврэ совсем недалеко. Давай мне руку, я тебя провожу.

– Идет! – ответил Мартен. – Я человек не гордый…

– Тогда в путь, час уже поздний, – сказал Арно дю Тиль и, держа своего двойника под руку, направился прямо к виселице. – Но чтобы сократить время, может, еще расскажешь что-нибудь интересное про Артиг?

– Так я тебе расскажу историю Папотты, – сказал Мартен. – Ах, ах! Эта бедняжка Папотта!..

Однако история с Папоттой была настолько запутанна, что мы не беремся передать ее суть. Наконец, когда рассказ уже близился к концу, они подошли к виселице.

– Вот, – сказал Арно, – дальше мне идти без надобности. Видишь вот эти ворота? Это и есть дорога на Оврэ. Ты постучи, караульный тебе откроет. Скажешь, что ты от меня, от Бертрана, и он тебе покажет мой дом, а там тебя встретит мой брат, накормит ужином и устроит на ночлег. Ну, вот и все, любезный! Дай мне в последний раз свою руку – и прощай!

– Прощай и спасибо тебе, – ответил Мартен. – Я даже не знаю, как мне отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. Но не беспокойся – господь справедлив, уж он-то тебе за все воздаст, за все! Прощай, друг!

Странное дело! Услышав это предсказание, Арно невольно вздрогнул и, хоть не был суеверен, чуть не позвал Мартена обратно, но тот уже стучал кулаком в ворота.

«Вот идиот! Стучит в свою могилу, – подумал Арно. – Что ж, пусть стучит».

Между тем Мартен, не подозревая, что его дорожный спутник издали следит за ним, истошно вопил:

– Эй! Караул! Эй, цербер! Откроешь ты, бездельник, или нет? Я от Бертрана, от достойного Бертрана!

– Кто там? – спросил часовой. – Ворота закрыты. Кто смеет подымать такой галдеж?

– Кто смеет? Невежа, это я, Мартен-Герр, я же, если хотите, Арно дю Тиль и друг Бертрана!..

– Арно дю Тиль! Так ты Арно дю Тиль? – спросил часовой.

– Да, Арно дю Тиль! – вопил Мартен-Герр, грохая в ворота руками и ногами.

Наконец ворота распахнулись, и Арно дю Тиль, затаившийся в лесу, услыхал, как несколько солдат удивленно воскликнули в один голос:

– Да это же он, честное слово! Конечно, это он!

Тогда Мартен-Герр, должно быть опознав своих мучителей, испустил крик отчаяния. Затем по шуму и крикам Арно догадался, что храбрый Мартен, видя, что все пропало, пустился в бесполезную борьбу. Но против двадцати солдат он мог выставить только два своих кулака. Шум драки наконец стих. Слышно было, как Мартен проклинал все на свете.

– Он небось думает, что кулаки и ругань ему помогут, – приговаривал довольный Арно, потирая руки.

Когда снова воцарилась тишина, хитрец задумался и, наконец решившись, забился в глубь чащи, привязал лошадь к дереву, положил на сухие листья седло и попону, закутался в плащ и через несколько минут погрузился в глубокий сон, который господь дарует и закоренелому злодею, и невинному страдальцу.

Так он проспал целых восемь часов кряду, а когда проснулся, было еще темно. Поглядев на звезды, он понял, что сейчас не больше четырех часов утра. Он поднялся, отряхнулся и, не отвязывая лошади, осторожно прокрался к дороге.