Две дороги

Стефания Шварц незаметно для шпиков была вывезена из здания посольства и вскоре появилась у Заимова. Потом она две недели жила на одной из конспиративных квартир Заимова, ожидая, когда все, зачем она пришла, будет сделано. Судя по всему, охранка потеряла ее след. За это время люди Заимова добыли для чехословацких товарищей выбывшую из строя лампу радиопередатчика, а Стефании Шварц изготовили более надежные документы, взамен тех, с которыми она прибыла. Когда все было готово, Стефания уехала назад, в Словакию.

И вот теперь из Чехословакии, уже прямо к Заимову, прибыл новый курьер.

ГЛАВА ОДИННАДЦТАЯ

С началом войны Германии против СССР в Болгарии развернули особенно активную и почти незаконспирированную деятельность два гитлеровских ведомства: абвер (военная разведка и контрразведка) и СД (служба безопасности). Центром службы СД в Болгарии было посольство Германии во главе с послом Бекерле. Абвер имел в Софии свою контору, которую возглавлял доктор Делиус. Он же Отто Байнигер. Это был один из крупнейших деятелей военной разведки, которого руководитель абвера Канарис шутя называл «некоронованным царем на Балканах».

Из всех Балканских стран оба этих ведомства больше всего беспокоила Болгария. Здесь все шло не так гладко, как, скажем, в Венгрии. Не удавалось подавить симпатии населения к России и к русским. В Софии оставалось советское посольство, и уже одно это, как доносил в Берлин доктор Делиус, являлось «постоянно действующим против Германии морально-политическим фактором». Немцы считали, что болгарское правительство Филова могло быть более послушным Берлину, если бы не царь Борис, который, по выражению Делиуса, в том же его донесении, «продолжает свое отношение к Германии корректировать страхом перед собственным народом, не понимая, что он останется в истории своего государства, только став открытым и до конца союзником великой Германии».

Именно в то время, когда в Софию к Заимову прибыл второй чехословацкий курьер, царя Бориса вызвали в Берлин. В газетах сказано было, что он «отбыл с официальным визитом». Какой был разговор у царя Бориса с Гитлером, неизвестно. По протокольной книге можно, однако, установить, что разговор был более чем кратким — он длился всего шестнадцать минут. Очевидно, большего времени Болгария в глобальных делах фюрера не заслуживала. Известно также, что в Берлине царь Борис виделся еще с шефом абвера адмиралом Канарисом. Есть резюме этой встречи, составленное самим Канарисом или, может быть, присутствовавшим при встрече доверенным его сотрудником. «Делиус прав, — говорится в резюме, — а из этого следует сделать только один вывод: для того чтобы обезопасить себя от возможности прорыва нашего политического фронта на Балканах в этом звене, необходимо решительно действовать нам самим и фактами доказать руководителям болгарского государства всю опасность положения в их стране и самоубийственный характер их нерешительности...»

Получив это резюме, доктор Делиус принялся за дело. На его стол ложится груда папок из болгарского досье абвера, и среди них папка с надписью «Владимир Заимов».

К этому времени абверское досье Заимова состояло всего из трех страниц. На первой — донос племянника Заимова Евгения Чемширова в немецкое посольство в Софии в 1939 году. В доносе говорилось, что генерал Заимов уволен в отставку за участие в военном заговоре против царя, что он, находясь на секретной службе, под видом экспортера винограда ездил в Берлин, что он как советский агент очень опасен, но что, возможно, он связан и с другими иностранными разведками.

На второй странице — краткая характеристика доносителя Чемширова, написанная, очевидно, военным атташе немецкого посольства Брукманом, принявшим от него донос. В ней говорилось, что это молодой человек с заметно неустойчивой нервной системой, без ясно просматриваемых убеждений, но с обостренным желанием делать не рядовую жизненную карьеру, иметь большие средства для жизни и возможности вращаться в высших кругах. Предлагая свое сотрудничество, видимо, рассчитывает на то и на другое. На вопрос, не находится ли он во вражде со своим родственником генералом Заимовым, он ответил: «Нет, он и его семья относятся ко мне хорошо». Скрытого смысла вопроса он явно не понял. Никакой другой информацией он не располагал.