Две Елены

Конечно, такие мысли были в лучшем случае преждевременны: сейчас главная Ленкина задача заключалась в том, чтобы не попасть в обезьянник. Может быть, взять да улизнуть потихоньку, пока не поздно? Конечно, Елена огорчится, но ведь шансов на благополучный исход всё равно нет…

Но тут, как часто бывает в снах и иногда в реальности, секретарша взглянула на нее:

– Вы ко мне? Проходите ближе. Как ваша фамилия?

– Кузнецова Елена Ивановна.

– Вы новый учитель ОРКСЭ?

Ленка кивнула, на ватных ногах двигаясь к столу. Во рту было сухо от волнения. На всякий случай она оглянулась вокруг, прикидывая, есть ли поблизости кресло или хоть какая танкетка. Может, опять придется падать в обморок…

– Молодая, – приветливо сказала секретарша. – Я, наверное, перепутала, что вам за сорок. Сейчас откроем ваши документы…

Ленка сжала ладонь в кулак. Вокруг стояла тишина: это учительницы, видя, что секретарша занята с новым человеком, перестали стрекотать и слегка отступили от стола.

– Сейчас… что-то мышь заело… Ну вот, всё в порядке, пара секунд, и откроется…

«Елена, Кира! – мысленно взмолилась Ленка. – Помогите же мне, Елена, Кира! Елена, ты в Бога веришь, устрой так, чтобы документы не открывались! Пусть Бог устроит!»

– Паспорт у вас с собой?

– Н-нет… – Паспорт лежал во внутреннем кармане, но показывать его было ни в коем случае нельзя: стоит сличить серию и номер с тем, что в компьютере, и всё станет ясно.

– В следующий раз принесете. Вы будете преподавать ОРКСЭ четвертому классу, один час в неделю, правильно?

– Правильно, – еле ворочая языком, подтвердила Ленка. – А еще Кира Кузьминична просила оформить меня на девять часов продленки. Тоже в четвертый класс…

– Ничего себе! – воскликнула одна из притихших рядом учительниц, молодая женщина из компании Фаины Львовны. Самой эпатажной дамы тут, к счастью, не было.

– Что это значит: «ничего себе»? – не отрываясь от зависшего компьютера, поинтересовалась секретарша.

– То, что я думала сама взять эти часы!

– Тебе же предлагали, Маринка, ты отказалась, – заметила стоявшая возле нее учительница.

– Ну и что же, что отказалась, а теперь вот надумала!

– А теперь уже поздно…

– Лучше поздно, чем никогда. Я в этой школе пять лет работаю, а тут пришла новенькая, и сразу пожалуйста! Инна, погодите-ка оформлять…

– С чего это мне не оформлять? – сухо заметила секретарша, вероятно, не очень жаловавшая Маринку.

– С того, что я сама хочу взять эту продленку!

– Одного вашего желания мало.

– Не надо было отказываться, – поддержала учительница, стоявшая рядом с Маринкой. – Вот когда я тебя просила заменить меня на ЕГЭ, ты тоже сначала не захотела. А потом узнала, что будут оплачивать, и сразу…

– Кому ж охота бесплатно!

– Вот-вот, и когда ты это узнала…

– Ну и что тогда? – нетерпеливо перебила Маринка, подталкивая этот ненужный ей разговор к завершению.

– В горло мне чуть не вцепилась, вот что, – неожиданно ответила собеседница резким тоном, выходящим за рамки дружеского упрека.

В кабинете повисла напряженная тишина. Учительницы молчали, Ленка, естественно, тоже не подавала голоса. Раньше она грешным делом думала, что только дикари устраивают подобного рода разборки, а у миссионеров это всё утонченно, интеллигентно… Но, видно, повсюду страсти роковые…

Секретарша продолжала водить мышью по коврику, ожидая, что файл откроется. А он, к счастью и спасению пораженной Ленки, не открывался.

– Кому, тебе, что ли, в горло? – как самый настоящий дикарь, огрызнулась Маринка.

– Да, мне, – сдержанно, но непреклонно подтвердила учительница-оппонент.

– И мне тоже, – неожиданно добавила секретарша, не отрываясь от монитора. – Такой крик вы тогда, Марина, подняли, что я не знала, куда деваться. У меня люди были…

– Ах люди?! А я вам не люди?! Посторонние для нее люди, – обернулась Маринка к замершей публике. – А мы не люди!

Кто ломит с утра до вечера, тот для нее прошлогодний снег! Я, между прочим, не юбку в канцелярии просиживаю – я уроки веду! Главный труд в школе!

– И я веду, – не промолчала учительница-оппонент. – Все мы тут уроки ведем, кроме Инны, но она занята не меньше нас.

– Подлизываешься! – кричала Маринка. – Закупаешь правую руку левой ноги нового директора! «Занята не меньше» – в том-то и дело, что меньше. Мы с детьми работаем, у нас нервная нагрузка! С хулиганами!

– А вы, Марина, стоите любого хулигана, – тихо, но отчетливо произнесла оскорбленная секретарша. Ей совсем не понравилась «правая рука левой ноги», но она сохраняла сдержанный тон.

Скандальная Маринка ринулась к столу, словно хотела броситься на нее с кулаками.

– Охрану позвать? – дрогнувшим голосом осведомилась Инна.

Ленка не знала, как ей себя вести: следует ли отказаться от часов, из-за которых возник такой переполох, или молчать, дабы ненароком не подлить масла в огонь? Может быть, уйти потихоньку, пока этот неожиданный бардак отвлек общее внимание?

А секретарше, лицо которой покрылось от волнения розовыми точками, стало не до работы. Общественное мнение было в основ ном на ее стороне, но нашлась поддержка и у Маринки – из ряда зрительниц прозвучал недовольный голос: