Две головы и одна нога

— Ну, знаешь! — возмутился он. — Какая же ты после этого женщина? Отказываешься от понравившихся туфель только потому, что они чуточку маловаты!

Не помня себя помчалась я чуть свет на следующий день в магазин. К счастью, туфли ещё не были проданы. Я купила их. И в тот же вечер отправилась в них вместе с Гжегожем в кино, помню, в кинотеатр на Розбрате. Гжегож пришёл в восторг, увидев туфли, похвалил их и меня, а зато я на собственной шкуре испытала все муки ада. Недостающие полразмера показали, на что они способны. Убей меня, не помню, что за фильм мы смотрели, все моё внимание было занято ногами. Я уже поняла, что не смогу носить обувь без растяжки. Кожа мягчайшая, но давила на стопу по-страшному, правда, равномерно со всех сторон. Сидела я рядом с любимым человеком, крепко сжав зубы, а по спине с самого начала фильма забегали мурашки. Скорее бы домой да сбросить эти колодки!

Гонор и амбиция не позволили мне поведать любимому о переживаемых муках, а Гжегож, как назло, после окончания фильма предложил в этот прекрасный весенний вечер прогуляться и домой вернуться пешком. Возможно, я и пыталась протестовать, но он просто не расслышал моё жалкое мяуканье, а я этой прогулочки до смерти не позабуду. Вернувшись домой, с тихим стоном сбросила с ног колодки, но опять же ничем себя не выдала. На следующий день помчалась в мастерскую на Хожей, там мне туфли растянули профессионально, и я с наслаждением носила их потом долгие годы. Кожа полопалась от старости, а фасона не потеряли, что значит отличная ручная работа.

И все эти долгие годы, обувая любимые туфли, всякий раз с благодарностью вспоминала Гжегожа.

Теперь же, направляясь в вышеупомянутое бистро на углу, наткнулась по дороге на маленькую обувную лавочку. Моё внимание привлекли стоявшие на витрине летние босоножки. Времени в моем распоряжении было много, негр успеет прибраться в номере, и ещё останется, так что я даже решила и в банк заглянуть, который находился на той же улочке, только по другую сторону. Сначала зашла в лавочку и купила босоножки. Лёгонькие, чёрные, очень мне понравились.

Вышла из лавочки и двинулась к банку.

Когда я была уже у самого здания банка, метрах в трех от него, что-то меня вдруг ударило по ноге. Удар пришёлся по левой стопе, с наружной стороны. Так ударило, что в глазах потемнело, дух перехватило и чуть плохо не стало. Хорошо, под рукой оказалось растущее здесь деревцо, я ухватилась за него и устояла на ногах. Мимо проходили люди, никто не обращал на меня внимания. Что произошло, черт возьми? Переждав немного, пока не восстановилось дыхание, я решилась взглянуть на ногу. Боялась вместо нормальной стопы увидеть кровавое месиво, ведь ударило со страшной силой. Сначала огляделась по сторонам, не увидела ничего подозрительного, набрала воздуха в лёгкие — очень не люблю я смотреть на кровавое месиво — и глянула на ногу. Нога была в порядке, туфля на ней тоже. Я стояла на декоративной чугунной решётке, оберегающей деревцо. Ажурная, красивая решётка, стилизованное солнышко с расходящимися во все стороны лучами. Под лучами просматривалась земля. Возможно, то, что ударило меня в ногу, провалилось сквозь дырки? Было, наверное, маленькое, большое я бы разглядела. Что делать? Не стану же я копаться в земле, разыскивая это что-то, решётку тоже не смогу приподнять, черт с ним. Нога болела, травма была серьёзной, возможно, кость треснула. Я попыталась опереться на травмированную ногу, и это оказалось весьма сложным. Пришлось, опираясь о дерево, искать нужную позицию. Хотя туфли были довольно мелкие, все равно край туфли приходился как раз на ушибленное место, и это причиняло такую невыносимую боль, что трудно было дышать.

С громадным трудом дотащилась я до банка, где, пересмотрев прежнее решение, сняла половину наличности, ибо уже понимала, что не смогу ездить по городу и делать покупки. Какие там покупки, сейчас надо подумать о рентгене, аптеке, холодном компрессе. А для начала снять скорее туфли. Какое счастье, что успела купить босоножки без задника, вот только дотащусь до бистро, сяду наконец и переобуюсь.

Хромая и стеная, перебралась я на другую сторону улицы, наплевав на красный свет. К счастью, водители не любят наезжать на пешеходов, когда те переходят улицу по пешеходным «зебрам», пусть даже и на красный. С облегчением свалившись на стул в бистро, я обнаружила, что свёрток с приобретёнными босоножками благополучно забыла в банке.

Громко произнеся несколько польских слов, которых не найдёшь ни в одном польском толковом словаре и которых, к счастью, никто из окружающих не понял, я потащилась в обратном направлении по тому же переходу, доставив на сей раз удовольствие новой группе парижских водителей. Когда я вновь шлёпнулась на тот же стул в бистро, пот по мне лился ручьями, а зубы сами собой стучали на всю улицу.

Переобулась, вытерла пот с лица, и в этот момент появился Гжегож.

— Я немного опоздал, дорогая, уж извини, зато в моем распоряжении больше времени, чем я рассчитывал. На два часа больше. Что с тобой?