Две грани одной души (СИ)

- Да, давненько, - последовал ответ от мужчины. Тот занял место на своей койке со старым матрасом, настолько замызганным, что невозможно было даже определить его первоначальный цвет, и такой же грязной подушке. Сам незнакомец выглядел тоже не лучшим образом - нечеткие черты лица, черные глаза, полные обреченности, длинные волосы и борода. Весь вид кричал о том, что жизнь у этого человека не сахар.

- А точнее?

- Здесь нет часов, но ты тут не меньше нескольких месяцев. Тебя притащили без сознания и бросили здесь. Я думал, что ты помрешь, но ты выкарабкался.

- Я что, все это время был без сознания? - с недоверием спросил Гарольд.

- Нет, ты приходил в себя несколько раз на пару-тройку минут, а потом вновь вырубался. Бредил и кричал всякую ерунду. Как-то охранники приходили проверять, жив ты или помер, что-то тебе кололи, но вот что, не спрашивай, я не знаю. Могу сказать лишь, что это была красная жидкость, после которой ты несколько часов метался по полу и кричал.

- Ясно. А ты давно здесь? - на самом деле парню ничего не было ясно.

- Больше трех лет. Кстати, я - Руфус Хикс.

- Гарри, - представился Поттер. Фамилию он не спешил называть, хотя и сомневался, что сокамернику это неизвестно. Все же охранники как-то его называли, и тот мог слышать.

- Просто Гарри, без фамилии?

- А как меня здесь называли? Охранники что, не говорили о том, кого к тебе подселили?

- Нет, не говорили. Урод, падаль, но чаще всего - пацан, так они тебя называли.

- Тогда пусть будет просто Гарри, - Поттер решил, что «Гарольд» будет здесь неуместным.

- Просто Гарри, а ты не так-то прост, - отметил узник из камеры напротив. - Тебя привели сюда под конвоем авроров и дементоров. А обвиняешься ты, как до нас доходило, в убийстве, и не в одном. Сам Дамблдор давал против тебя показания. Да еще и эта штукенция на твоей руке, - Поттер проследил за взглядом и заметил то, что раньше ускользнуло от его внимания - массивный серебряный браслет на запястье правой руки.

- Браслет, не позволяющий мне колдовать.

- Зачем они вообще нацепили на тебя эту побрякушку? Ведь и дураку ясно, что колдовать без палочки невозможно, притом в Азкабане, где куча авроров и дементоров.

- В мире магии ничего не бывает невозможного, - задумчиво произнес Гарольд. - А на каком мы уровне?

- На последнем, как самые опасные твари. Нас засунули подальше, в надежде, что мы тут сгнием, - ответил Руфус. - И быстрей бы, а то у меня уже нет сил.

- Не дрейфь, Руфус, - отозвался человек из камеры напротив. - Ах да, где же мои манеры. Мое имя Шон.

- Гарри, - для порядка повторил Поттер.

- Ладно, вы как хотите, а я спать. Нужно успеть отдохнуть, пока дементоры не появились. Эти твари настолько кровожадны в последнее время, что одно их присутствие лишает души, - и тут, как по закону жанра, в коридоре пронесся ветерок, и все начало покрываться инеем.

- Вот черт, - Руфус отскочил в самый дальний уголок камеры и опустился на пол, зажимая голову руками. Дементоров еще не было рядом, а он уже начал дрожать, словно осиновый лист. - Мерзкие твари, ненавижу их!

К камере 217 целенаправленно двигалась группа стражей Азкабана, сея за собой хаос и страх. Твари учуяли свежее мясо в лице Поттера и хотели его попробовать. Трое дементоров, облаченных в плащи, скрывающие их лица, подплыли к решетке, и в ту же секунду в голове Поттера вспыхнули неприятные картины из его жизни.

Первой была та, где Том Реддл запускает в Джеймса Поттера смертельный луч, и мужчина падает на землю замертво, а затем наступает очередь Лили - ее бездыханное тело лежит рядом с колыбелькой, в которой спит малыш. Вот Темный лорд подходит к кроватке и что-то говорит, а в следующую секунду ресницы младенца вздрагивают, и на мир смотрят два глаза такого же цвета, как и луч смертельного заклинания, которое попадает в ребенка, оставляя на лбу отметину в виде молнии, а потом рикошетит назад в своего создателя. Не ожидающий такого Волан-де-Морт не успевает среагировать, и заклинание настигает его. А дальше - темнота…

…Мальчик лет шести, сжавшись в комочек, сидит на пыльном полу и старается даже не дышать. На щеке парнишки видны царапины, а все руки и ноги покрыты синяками - одни свежие, другие старые. Мальчик дрожит, а его синие глаза полны слез.

- Вот он, держите поганца! - разрушает тишину неприятный голос. А в следующую секунду, схватив парнишку за руки, двое старших парней прижимают его к стене и начинают насмехаться. Том Реддл - а это именно он - просит нападающих прекратить, но те только сильнее злятся и начинают бить его, куда могут дотянуться - руки, ноги, живот и лицо. Все тело покрывается синяками, ссадинами, и даже слышится хруст, оповещающий о переломе. Но мальчишки на этом не останавливаются, они продолжают смеяться над изломленным ребенком, называя его ненормальным и ничтожным.

- Все отошли, - слышится женский голос, и в помещение входит пожилая женщина. Она разгоняет старших ребят и склоняется над лицом Тома Реддла. - Ты ненормальный, поэтому заслужил.

И вновь темнота…

- Ты как? - Поттера кто-то тряс за плечо.