Две ипостаси одной странной жизни. Часть 4

–Ну, надо же хоть что-то прочитать за тысячу лет. Быть дебилом – это конечно очень легко и удобно, но рискни стать интеллектуалом.

–Спасибо, друг, за оценку моей личности!

–Не за что.

–Ну, ты и сволочь!

–Ладно, не обижайся, послушай лучше одно стихотворение, прошу, – я выпил рюмку водки и закусил её весьма неплохим шашлыком. – Мне, в связи с некоторыми обстоятельствами, сейчас многое позволено и простительно, даже то, что я действую подчас тебе на нервы.

–Хорошо. Понимаю. Валяй…

«Холодный дождь смывает сон стекла.

Скулит щенком бездомный ветер-странник.

Я жду тебя, счастливейший избранник

Чьё сердце ты так нежно рассекла.

В углах притихших дремлет полумрак.

Камин поленья ест неторопливо,

Огонь свечей трепещет суетливо,

Кряхтит устало вымокший чердак.

И, растворяясь в сонной тишине,

Я забываю все свои заботы,

Друзей, врагов и тяготы работы.

Я всё отдам за миг наедине.

Когда ты в дом войдёшь неторопливо,

И грусть мою развеешь молчаливо…».

-Неплохо, неплохо, – удивлённо буркнул Аристарх. – Очень неплохо. Чьи стихи?

–Неважно…

–Ну, неважно, значит неважно. Но стихи, несомненно, неплохие. Подозреваю, что принадлежат они твоему перу. Могу смело заверить тебя, что ты не графоман. Да, не ожидал от тебя такого. А ещё что-нибудь мне почитаешь?

–Ну, ты же, вроде бы, не любитель поэзии?

–Не любитель, но я её, заразу, всё-таки, люблю!

–Странное и довольно неожиданное заявление, – удивился я.

–Всё неожиданное странно, и наоборот.

–Согласен, друг мой, – тоскливо произнёс я. – Писательство – это так непредсказуемо и сложно. Боюсь тебя каким-либо своим очередным творением разочаровать. Нахожусь в сомнениях.

–Ну, этот постулат понятен даже мне. Сомнения и только они лежат в основе всего сущего!

–Это ясно, но всё-таки боюсь познать горечь разочарования. Суть во вкусах, а они такие разные и крайне индивидуальные. Ну, всем же давным-давно понятно, что спорить о вкусах – это самое глупое и никчёмное занятие на земле.

–Да…

–Ладно, прочитаю я тебе ещё одно моё творение, а потом подуем о жизни и о судьбе.

–Хорошо.

–Слушай.

–Внимательно слушаю.

«Я забыл, что есть на свете

Слава, почести и званья.

Утонул я в этом лете

И забыл про расставанья.

Я постиг величье неба.

Окунулся в звуки леса.

Целовал колосья хлеба,

И во снах летал без веса.

Понял я, что всё конечно,

Что любовь пройдёт незримо.

Звёзд костры горят не вечно

И душа неразделима…».

-Чёрт возьми! Всегда завидовал творческим натурам! – всплакнул Аристарх. – Я, увы, бездарен!

–Э, э, э… Не огорчайся так. Все мы в чём-то можем показать себя и даже преуспеть.

–Может быть, может быть…

–Давай вернёмся к истокам, к основам разговора, к нашей главной теме, – осторожно произнёс я.

–Ты о чём?

–А как звали твою несчастную, безумную, перебравшую алкоголя и в связи с этим безвременно погибшую жену, которая так бездарно, скоротечно и скорбно покончила жизнь самоубийством?

–Постановка вопроса мне нравится! Но, честно говоря, как её звали, самоубийцу, изменницу и конченную шлюху, почему-то не помню, – после пяти минутной паузы потрясённо произнёс Аристарх и удивлённо посмотрел на меня.

–Так… – напрягся я. – А как звали твоего лучшего друга, соратника и бывшего компаньона, с которым твоя жена переспала?

–Не помню, хоть убей, – надолго задумался, а потом весьма угрюмо и недоумённо произнёс Аристарх и заглотнул рюмку водки.

–Ты же в прошлый раз мне называл его имя, – удивлённо молвил я. – Оно очень редкое.

–Не помню, хоть убей! – так же удивлённо ответил Аристарх.

–Так, так… Ты, главное, не волнуйся. Сейчас мы всё выясним, осознаем и познаем. Спокойствие! Только спокойствие! Вот в чём заключается сокровенная суть человеческого бытия!

–Я совершенно спокоен, – Аристарх выпил ещё одну рюмку.

–Это хорошо…

–Да, странно. Очень странно. Почему я не могу вспомнить фамилию или имя моего бывшего друга, – Аристарх страшно напрягся, сначала покраснел, а потом вдруг побледнел, а потом снова покраснел.

–Спокойно!

–Очень странно! Ничего не пойму! Ничего не помню! Как глупо! Что происходит!? – на лбу у моего приятеля появилась весьма обильная испарина.

–Успокойся. Бывает. Всякое бывает, – я торопливо разлил по рюмкам довольно неплохую водку, извлечённую из холодильника, в которой главным достоинством являлся холод, ликвидирующий все её иные многочисленные недостатки.

–Очень странно!

–Ничего, ничего… Едем спокойно дальше.

–В какие края и куда?

–В те, в которых мы ещё не бывали.

–Согласен…

–Аристарх, скажи-ка мне…

–Что? Кто?! Ты это о ком?! Что за бред!?

–В смысле?

–Я не Аристарх! Что за глупое и абсолютно чужеродное имя?! – внезапно воскликнул бывший Аристарх и снова страшно напрягся, а потом очень сильно побледнел и почти окаменел.

–О, как!

–Именно так!

–А как тебя зовут в действительности? – осторожно спросил и в свою очередь напрягся я.

–Чёрт его знает…

–Ну, чёрт знает всё и обо всех, пока ему это позволяет Господь Бог! Так что не следует чертыхаться по малейшему поводу, ибо, чертыхаясь, мы тревожим самого Творца!

–Да, ты прав.

–Так, так, так… – выпил я ещё одну рюмку. – Аристархом, говоришь, тебя не зовут?

–Говорю. Я не он! Это точно! Нонсенс какой-то!