Две канистры бензина

Дерил повернулся, оценил дрожащие прикушенные губки, глаза полные слез, выражение отчаянной решимости на грязном личике, усмехнулся про себя. Вернулся. Встал рядом, спрятав руки в карманы, чтоб перебороть соблазн дотронуться.

— Прямо… Сейчас? — в глаза не смотрит, голосок дрожит. Возбуждает ведь, даже странно… Давно все-таки секса не было у него.

— Да кто ж дороге ебется? Давай в машину и не отсвечивай.

Дерил подождал, пока девка неловко вскарабкается на пассажирское сиденье, залез в дорожный баул, выудил крекеры и кусок колбасы в вакуумной упаковке, кинул на колени своему приобретению. Девчонка, не задавая глупых вопросов, тут же рванула полиэтилен.

Да, досыта она ела в последний раз, наверно, еще до начала конца света…

Дерил завел машину и тронулся в путь, периодически незаметно кося на худые коленки своей спутницы.

Вечер обещал быть интересным. Очень интересным.

2

Эви проснулась от толчка.

Вообще удивительно, каким образом она умудрилась уснуть… Последнее, что помнила, это бесконечно пролетающие мимо деревья.

Сытость, такая непривычная, такая забытая уже за последние несколько месяцев, сослужила плохую службу измученному организму.

Спать было нельзя. Но она заснула.

И теперь удивленно таращилась на непролазный кустарник, в который уперлась машина.

Куда он ее привез?

Неужели передумал брать с собой?

Ну и в самом деле, зачем она ему?

Кормить надо, защищать… Одна морока. А толку чуть. Поиграться на пару раз. Скорее всего, страшный спутник, так легко купивший ее у подлеца Метта за две канистры бензина, решил, что обуза ему все-таки ни к чему.

Мужчины рядом не было, ключей тоже. Осторожный какой. А жаль. Можно было бы попытаться.

У него полный багажник припасов. И все заднее сиденье забито до самого верха. Ей бы надолго хватило.

Тут перед машиной появился ее покупатель, нырнул в кустарник, и неожиданно впереди образовался проезд.

Хорошо замаскированный, совершенно неприметный с трассы. Да и вообще любому несведущему человеку даже в голову бы не пришло, что здесь такое.

Мужчина сел за руль, покосился на Эви, и девушку опять, в который раз уже, продрало морозом по коже от его взгляда.

Господи, людоед какой-то… Или пещерный человек. Дикарь. Грязный, грубый, злой. Как она так попала…

После того, как проехали живую изгородь, ее спутник опять остановился, вышел и задвинул на место ворота, замаскированные кустарником.

Дорога была узкая, не разъехаться, огромные сосны по обеим сторонам создавали полутьму даже в солнечный день.

Небольшой домик с несколькими хозяйственными постройками рядом был практически неразличим за деревьями.

Укромное место.

— Сиди, — скомандовал мужчина и спрыгнул на землю.

Эви наблюдала, как он осторожно обходил участок по периметру, периодически наклоняясь и что-то разглядывая на земле.

Затем вошел в дом.

Через некоторое время дверь открылась, и мужчина коротко мотнул головой, приглашая Эви выходить.

Она неловко спрыгнула с высокой подножки, постояла немного, разминая затекшие от долгого сидения ноги, нерешительно пошла к дому.

— Сумки прихвати из салона, — коротко приказал мужчина, и прошел мимо нее к багажнику. — В дом неси, там еда. Разберешься, что куда убирать. И шустрее.

Эви подхватила сумки, пошла к дому, еле переставляя ноги. Бессознательно оттягивая момент, когда останется с ним в замкнутом пространстве. Хотя она уже была с ним наедине, в машине, и он, несмотря на свою грубость и пугающее условие, что поставил ей, не пользовался своей властью.

Может, передумал? Может, пожалеет?

Эви не позволяла надежде захватить себя.

Конечно, можно верить в то, что на свете остались хорошие люди, но что-то пока она их не встречала. И ее хозяин, а по-другому и не назовешь его, как это ни унизительно, тоже к этой категории никакого отношения не имел.

Его условие, там, на дороге, было вполне четким, окончательным. А взгляды, что он бросал на нее, думая, наверно, что Эви не замечает их, не оставляли иллюзий.

Она для него вещь.

Просто кукла для секса. Ну, может, еще и для готовки и уборки сгодится.

Эви все-таки старалась все жуткие мысли из головы прогонять. Иначе совсем от страха идти бы не смогла.

А идти надо.

С каждой минутой лес темнел, погружаясь в ночь, и делаясь еще более жутким.

Остаться одной на улице в таком месте… Нет!

В доме было на удивление уютно. И просторно. Небольшая кухонька, низкий диван, стол, в комнате рядом кровать, чуть дальше кладовая.

Узкая лестница вела наверх. Скорее всего, там было еще помещение, прямо под крышей. Может, еще одна спальня.

— Пожрать приготовь, — приказал ее хозяин, устало садясь на диван и закуривая.

Эви нерешительно прошлась по кухне, нервно поводя плечами от тягостного ощущения пристального тяжелого взгляда на себе.

— Сандвичи? — тихо спросила она, не поворачиваясь.

— Давай…

Эви нарезала колбасу, раскладывала ее на хлебцы, настороженно прислушиваясь к тишине за спиной, иногда прерываемой бульканьем.

Он пил прямо из горлышка бутылки. И курил. И смотрел. Страшно.

Мамочки, как страшно!

Руки дрожали, хлебцы крошились в пальцах, колбаса никак не хотела укладываться ровно.