Две капли – одна судьба

Кирилл на секунду прикрыл глаза. В прошлом году они с Аленой попали в одну команду по бегу на пересеченной местности. Обе выбыли из соревнований на первом же этапе – при спуске со стартового холма – и быстро подружились, пока медсестра обрабатывала им ранки и порезы жгучим йодом. Весь год с фотоаппаратом Алены наперевес они охотились за знаменитостями в казино, гуляли по торговым центрам и бросали тележку на выходе, так ничего и не купив, а в выходные загорали на водохранилище.

– Я не хочу создавать проблем, – Кирилл вытащил из шкафа стопку старых футболок и бросил их в сумку. Он жил с Савенковыми несколько недель после того, как Урсула и Слава переехали. Отличное было время! Но мама Алены была матерью-одиночкой, проблем у нее хватало и без Кирилла.

– Екатерина совсем с ума сошла – вот так взять и выставить тебя! – Алена явно что-то жевала. «Шоколад, скорее всего, – сообразил Кирилл. – Жить без него не может». – Неужели она поверила, что ты украл ее деньги?

– Проблема не только в деньгах, – стопка джинсов отправилась вслед за футболками.

– Что еще стряслось?

Кирилл подцепил ногтем отваливающуюся нашивку. Рассказывать о видеозаписи он не хотел даже Алене. Не сейчас. Пусть это остается маленьким секретом еще пару дней – на случай если весь эпизод на заднем дворе окажется просто дурным сном.

– Не спрашивай, я все равно не отвечу. Обещаю, что скоро все объясню. Честное слово.

Повесив трубку, Кирилл уселся на ковер и осмотрел комнату. На стенах больше не висели черно-белые снимки Веры Брежневой или Анжелики Джоли, собрание классики и научной фантастики тоже перекочевало в сумки. Комната выглядела теперь как обычная каморка в мотеле, которую можно снять на час. Один из ящиков комода был открыт: там лежали все немудреные сокровища, которые Кирилл возил с собой из дома в дом. Вязаную игрушку ей подарил учитель музыки, когда он наконец смог без ошибок сыграть «Пьесу» Чайковского, – целое событие, учитывая, что у него дома не было пианино. Сохранил Кирилл и несколько подсказок для «охоты за сокровищами» от Веры, хотя бумага уже истрепалась настолько, что была готова вот-вот рассыпаться в пыль. Носкминога, потертого плюшевого осьминога, мать купила ему по дороге в Четыре лапы. В самом низу, заботливо спрятанные от посторонних глаз, лежали пять толстых тетрадей со стихами, «Список Остроумных Ответов, Которые Я не Могу Себе Позволить», «Как Флиртовать с Девушками: Инструкции», «Полный Перечень Всего, Что Я Люблю» и подробные описания всех секонд-хендов в районе – настоящее исследование круговорота вещей от доставки до распродажи с подробными советами («Всегда проверяй дно корзины с обувью, там можно найти почти новые кеды от Adidas или Nike»).

Последними в сумку отправились видавший виды Polaroid и стопка фотографий. Камера принадлежала Вере, но Кирилл взял ее с собой в ту ночь, когда отправилась ночевать в гости к Саше. К каждому снимку он придумывал заголовки из жизни своих приемных семей, словно готовил их к публикации в глянцевом журнале. «Приемная Мать Бросает Детей На Произвол Судьбы и Запирается в Комнате, Чтобы Посмотреть “Мухтар”», «Семейство Хиппи Сбегает в другую страну!», «Опекунша Меняет Работу и Уезжает в Гонконг: Как Поступит Приемный Сын?». Будь ситуация не такой отчаянной, Кирилл сочинил бы что-нибудь и о событиях сегодняшнего вечера. Заголовок вроде «Брат-Злодей Сломал Жизнь Приемному Брату» подошел бы. Или еще лучше «Парень Находит Двойника Через Интернет! Кто Это, Его Потерянный Брат?».

Эта мысль заставила Кирилла на секунду замереть и покоситься на старенький ноутбук, лежавший на полу рядом с сумкой, – еще одно удачное приобретение, на сей раз из ломбарда. Кирилл глубоко вздохнул, набираясь смелости, потом взял его, сел на кровать и открыл. Экран мигнул и послушно включился. Найти видео удушения, которое показывал Тимур, оказалось не трудно: оно было первым в списке. Загружено всего несколько часов назад.

На экране снова возникла знакомая зернистая картинка. Парень в повязке лягался и царапал себе шею, пытаясь сорвать цепочку. Темная фигура на заднем плане все туже затягивала ее. Потом камера упала на землю, и кто-то поспешно сорвал с лица жертвы повязку. Он лихорадочно крутил головой, но глаза то и дело закатывались, словно у куклы. Наконец сфокусировав взгляд, парень посмотрел в объектив. Зеленовато-голубые глаза еще казались затуманенными, щеки горели, но сомнений не оставалось – Кирилл смотрел на свое собственное лицо. Совпадали даже мелкие детали.

– Кто же ты? – прошептал он, невольно содрогнувшись.