Две крепости

— Смотрите! — вскрикнул вдруг Арагорн и поднял с земли два коротких меча с красной и золотой насечкой, а потом еще черные, в мелких яхонтах, ножны. — Это оружие наших хоббитов. Орки не посмели тронуть нуменорские клинки — на них гибельные для Мордора чары. Значит, если хоббиты живы, то безоружны. Я возьму все это с собой и постараюсь вернуть владельцам.

— Мне нужны стрелы, — сказал Леголас, — у меня нет ни единой, а здесь их предостаточно.

Но первая же стрела, которую он поднял, заставила его задуматься, потому что обычно стрелы орков были короче и сделаны иначе.

Арагорн, приглядевшись к убитым, заметил:

— А ведь здесь не только воины Мордора. Насколько я знаю орков, эти пришли с севера, от Мглистых Гор, а вот эти до сих пор мне не попадались. И оружие у них совсем иное.

Среди убитых было четверо воинов, обличьем совсем не схожих с орками: высокие, с крупными чертами лица и раскосыми глазами. Мечи их были широкими и прямыми, тогда как орки признавали только кривые ятаганы. Самшитовые луки были такими же, как у людей. На щитах странный герб — белая рука на черном поле, а на шлемах — руническое «С» из белого металла.

— Что бы это могло значить? — пробормотал Арагорн. — Я никогда не видел таких знаков…

— Все понятно, «С» — это Саурон, — объяснил Гимли.

— Но Саурон не пользуется эльфийскими рунами, — возразил Леголас.

— Как и своим именем, — добавил Арагорн. — И он не терпит белого цвета. Орки Барад Дура носят знак Багрового Ока. — Он задумался. — «С» — это Саруман! Значит, Изенгард охвачен тьмой, и Западу грозит опасность. Этого и боялся Гэндальф. Значит, Саруман знает о нашем походе, а может, и о гибели Гэндальфа Саруману служат даже птицы, ему многое ведомо. А морийские орки, видно, обогнули Лориен и все время шли за нами, пока не повстречались с изенгардскими.

— Нам некогда разгадывать загадки, — прервал его Гимли. — Давайте отнесем Боромира.

— Если мы хотим сделать правильный выбор, то подумать над загадками все-таки придется.

— Может быть, правильного выбора и вовсе нет, — с горечью произнес гном.

Они срубили несколько жердей, связали их тетивами, сверху набросили плащи. Уложили на носилки тело Боромира и отнесли на берег Реки. Сюда же принесли принадлежащие ему трофеи. Арагорн остался у воды, а Леголас и Гимли поспешили к Порт Галену, где остались лодки, и спустя некоторое время подогнали их к стоянке.

— Чудеса какие-то! — еще с реки крикнул Леголас. — Третьей лодки нет.

— Орки там побывали?

— Да непохоже. Если бы они нашли лодки, то уничтожили бы и вещи.

— Надо будет внимательно все осмотреть, когда вернемся туда, — сказал Арагорн.

Они грудой свалили на дно лодки мечи и шлемы врагов и уложили Боромира на это боевое ложе, подложив ему под голову свернутый плащ. В ногах положили разрубленный рог и сломанный меч. Потом, ведя погребальную лодку на буксире, поплыли вдоль берега, пока не миновали зеленый луг Порт Галена, после чего перерезали веревку, связывавшую обе лодки.

С рассыпанными по плечам темными кудрями, сверкая золотым лориенским поясом, Боромир лежал спокойный и светлый, и Андуин уносил его, пока они удерживали свою лодку против течения. Отвесные скалы Тол Брандира сверкали в лучах полуденного солнца. Неумолчно шумел Рэрос. Золотая дымка водяных брызг стояла над ним. Лодка Боромира темной точкой мелькнула в этом сиянии и исчезла.

Река унесла сына Денетора, правителя Гондора, и больше уже никто и никогда не видел его стоящим на вершине Белой Башни. Но и много лет спустя в Гондоре рассказывали, как эльфийская лодка с телом Боромира спустилась по водопаду, миновала Осгилиат и мосты на Реке и ушла в Великое Море.

Все трое долго смотрели ей вслед. Первым нарушил молчание Арагорн:

— Стражи Белой Башни будут ждать его, но он не вернется ни с гор, ни с моря.

Он помолчал с минуту и негромко запел:

Из дальних пределов, с бескрайних равнин,
с бездонных слепых болот
Приносится Западный Ветер, кружа,
и в древние стены бьет.
О ветер бродячий! Какая весть летит
на твоих крылах?
Где странствует ныне герой Боромир?
в каких безвестных краях?
— Я видел: скакал он чрез семь стремнин
бурлящей седой воды.
Я видел: в сыпучих песках пустынь
остались его следы.
Он скрылся на север, и с этих пор
я видеть его не мог.
Но Северный Ветер, быть может,
слыхал героя стозвонный рог?
О Боромир! С высокой стены я взор
устремляю вдаль.
Но ты не вернулся с пустынных земель,
и в сердце моем печаль.

Следопыта сменил высокий и чистый голос эльфа: