Две линии судьбы. Когда остановится сердце

— Да знаешь, сколько ты себе потом сможешь всего купить, сколько цыплят и гусей, на те деньги, которые тебе моя Лиза заплатит за то, что ты поможешь вызволить меня отсюда?! Миллион!!! Да она отправит тебя за границу! Купит тебе домик на берегу моря… Ты только помоги мне…

Глафира вдруг разрыдалась, представив, как в самом скором времени откроется дверь, войдет охранник и скажет, что ей следует пройти за ним… Ей сделают укол, или дадут выпить кофе, или чай, чтобы усыпить, после чего благополучно разрежут, как свинью, и вынут все внутренности.

Аппетит прошел сам по себе, когда она ясно представила, что ее ждет в ближайшем будущем.

— Что я могу тебе сказать? Дура ты, Алевтина, или притворяешься, что работаешь у них домработницей! На самом деле ты — их сообщница и выдумываешь разные там сказки, чтобы я не швырнула в тебя тарелку с овощным супом или паровыми котлетами! Иди отсюда, я не могу тебя видеть, и пусть моя смерть останется на твоей совести! Так же, как и смерть всех остальных людей, которых потрошили здесь, потому что ты не успела им помочь… Это надо же?! Ты спокойно разгуливаешь себе по городу, бываешь в магазинах, среди людей, тебе ничего не стоит подойти к охраннику супермаркета и сказать, что тебе нужно срочно позвонить в милицию. Да можно придумать все, что угодно, чтобы только люди обратили на тебя внимание! Чтобы появилась милиция! И про мужа своего ты тоже все выдумала…

— И синяк под глазом тоже сама себе поставила, — холодным тоном произнесла Алевтина и вышла из комнаты. Громко хлопнув дверью.

— Дура, идиотка! — бросила ей вслед Глафира, после чего принялась вяло дожевывать куриную котлету. Ей было так страшно, так нехорошо, что и мысли все от голода и волнений исчезли, в голове же образовалась странная пустота. Да и тело ее стало легче, потеряло вес.

Надо было думать, думать, но она не могла. Смотрела на дно корзинки, где притаился кусочек ржаного хлеба. Глафира сжевала его в одно мгновение. Подумала еще, что хлеб необыкновенно вкусный, хотя и черствый. Представила себе, как она намазывает его маслом, кладет сверху ломтик соленой семги…

Она гнала от себя прочь мысли об Адаме. Чувство вины перед ним было необъятным. Ведь наверняка Лиза уже давно забила тревогу, позвонила Адаму и сообщила ему о пропаже жены. Адам уже в городе, разыскивает ее. Они с Лизой объездили все морги, обзвонили больницы. Предполагают самое худшее. И правильно! Если бы она решила куда-нибудь уехать или лечь, к примеру, в какую-нибудь частную клинику для похудения, то непременно сообщила бы Лизе. Даже Адаму не сказала бы (зная, что он примется ее отговаривать), а Лизе — непременно. И если она этого не сделала, значит, Лиза вполне может предположить, что Глафиры уже, быть может, нет в живых.

Когда исчезает женщина, причин для этого не так уж и много. Она может сбежать с любовником. Может заболеть или умереть. Ее могут украсть и держать в целях выкупа или как донора. Она может потерять память и заблудиться в этом мире. Другими словами, она не может вернуться по причинам, уже от нее не зависящим.

Глафира посмотрела на дверь. Может, попробовать уговорить охранника? Если Алевтина запугана своими хозяевами, потому что они могут дать показания о том, что она убила своего мужа, то простой охранник чем рискует? Да ничем. Разве что потерей работы. Но Лиза заплатит ему столько, сколько он не заработает и за целый год службы в этом доме. Так, может, ей стоит попробовать поговорить с ним?

Она подошла к двери, попробовала открыть, но оказалось, что та заперта. Алевтина так быстро вышла, что Глафира и не заметила, как она заперла дверь. Да и звуков характерных не было. Возможно, там автоматический замок, который щелкнул сразу же, как она захлопнула дверь?

Она постучала, чтобы привлечь внимание охранника. Он тоже человек, и ему, что называется, все человеческое не чуждо. Он работает здесь за деньги, а потому его можно, в сущности, перекупить. Другое дело, каким образом она предоставит ему гарантии того, что они с Лизой непременно отблагодарят его за оказанную услугу, а не наоборот — не привлекут за сообщничество?! С какой стати он ей поверит?

Реакции на ее стук не последовало. Никто не открыл дверь. Возможно, охранник отошел и не услышал стук. Или же просто ему даны инструкции не обращать внимания на сигналы пленницы?

Выходит, Аля права, и они держат ее здесь вовсе не для того, чтобы получить с Лизы выкуп, а совсем для других целей? Но почему, почему они выбрали для этого именно ее, человека не очень-то и здорового, с явными признаками ожирения?! Кому могут понадобиться такие органы?

Проанализировав события последних дней, Глаша вдруг поняла: помимо того, что в ее организме происходят какие-то физические изменения и она очень плохо себя чувствует, ослабла вконец, так еще и ее психическое здоровье серьезно пошатнулось. Вот и Алевтине она нагрубила, вместо того чтобы оценить заботу девушки и ее желание хоть как-то Глашу накормить.