Две Лисы для Изначального бога

Из-за спины оборотня выглянули девушки. Существо было не большого росточка, огромные желтые глаза осоловело рассматривали стоящего перед ним Ричи, смешной розовый пятачок, шевелился в безуспешной попытке идентифицировать запахи. Длинные уши, торчащие в разные стороны, были точкой, над которой закручивались небольшие рожки. Маленькие ручки перебирали пальчиками, как будто существо отсчитывает невидимые бусины четок. Ярко выраженные грудные мышцы, покрытые мягонькой кудрявой шёрсткой пепельного цвета, вызывали умильное желание почесать пузико этому милахе. Талия была узкой, ноги были покрыты более темной жесткой и длинной шерстью, и заканчивались желтыми копытами, отполированными до зеркального блеска.

— Ой, какая бубусичка, — раздалось синхронно с двух сторон от оборотня.

И не успел он закатить взгляд под потолок, к существу протянулись четыре женских руки, принявшихся почесывать и поглаживать, спускаясь от головы к низу. И если в первые минуты почесываний, малыш закрыл глаза и растянул губы в улыбке, обнажая клыки, то по мере продвижения к пузику, произошла разительная перемена.

Малыш хрюкнул, и из растительности пониже розового животика встал ярко красный выпуклый орган, достающий существу почти до носа.

— Ай, — взвизгнули девушки отскакивая за спину оборотня.

— Хорош пострел, — хохотнул Ричи.

Существо распахнуло глаза лишившись ласки, скосило глаза на свое естество, неожиданно подпрыгнуло и бросилось под кровать.

— Куда это он? — спросила Кицунэ.

— Наверное завершить начатое, — заржал, не сдерживаясь медведь. Вон у него какой длинный, может почмокать его сам.

Девушки со всей силы захлопали того в спину, а из-под кровати выскользнул малыш, держа в руках лиру, и начал играть, скача перед ошарашенной публикой на кровати, демонстрируя вздыбленное оружие.

Как это произойдет — Бог с ним,
Но произойдет — это точно.
Время перестанет быть твердым,
Станет абсолютно прозрачным.
Не надо пытаться быть смирным,
Притворяться, что ты здесь случайно.
Не надо никаких оправданий…
Послеполуденный отдых фавна.

Солнечный свет сквозь листья.
Тишина такая, что слышно
Как медленно движутся мысли,
Одна за другой по кругу
А за пределами круга
Золото и зелень в беспечном.
Наступает то, в чем сложно признаться…
Послеполуденный отдых фавна.

Аквариум, Фавн

С каждой строчкой существо успокаивалось, уменьшалось его мельтешение, и красная штучка пряталась в плотной шерсти штанов. Последние строчки он допевал полусонным томным голосом. Зрители были в полном шоке. Девушки наблюдали, приоткрыв рты, не в силах уложить происходящее в систему собственных ценностей. Медведь, даже себе не признавался, что он заядлый меломан, и песня зацепила философским смыслом.

— Н-да, — протянул медведь, когда певец замолк. — И швец, и жнец и на дуде игрец.

— И как, же звать — величать тебя?

— Мынаш, — порозовел малыш.

— Кто? — синхронно переспросили девушки.

— Мынаш, — похлопало существо ресничками. — Я у папы третий сын, — и клыкасто улыбнулось.

— Ну а третий был дурак, — процитировал медведь, почесывая затылок.

Его спину тут же припечатало двумя ладошками, — нет, я так, в рифму, — оправдываясь просипел он.

— И чем же ты, Мынаш, здесь, — обвел Ричи рукой комнату, — занимаешься?

Чертик слез с кровати и вытянулся перед медведем.

— Я, авд-, нет ад-, - лисички подозрительно прищурились на Ада, — да, точно, матушка сказала, что я адъютант Бога.

— Песец, — изрек оборотень.

— Где? — переспросил Мынаш. А лисы закашлялись, пытаясь не заржать.

— А помыться здесь есть где, — переводя разговор в другую плоскость поинтересовался медведь.

Мынаш закивал, и с какой-то детской непосредственностью изрек, — да, помыться вам не мешало бы, а то вы не только межзвездной пылью пахнете, но и животными.

Медведь, не успевший задать очередной вопрос, громко клацнул зубами.

— И в кого ты такой дерзкий уродился? — не то спросил, не то высказал угрозу.

Адъютант выпятил грудь и выдал: — матушка говорит, что в прапрадеда.

Он помахал лапкой и поцокал копытцами вглубь, за еще одну ширму, разрисованную такими горяченькими картинками, где лисы сплетались с фигуристыми телами девушек в откровенно эротических композициях, рассмотрев которые, медведь начал кашлять.

За Бёбу была дверь в купальню. Посреди помещения стояла огромная деревянная купель Фурако, за ней располагалась еще одна, чуть поменьше, у дальней стены, купель Офуро. В одной из ниш в каменной чаше бил ключ, наполняющий чашу и стекающий в отверстие на полу. Небольшая арка вела в санузел. Заглянув в небольшое помещение можно было обнаружить дырку в полу, подобие раковины, навесной души и скамью вдоль стены.