Две Лисы для Изначального бога

Его ладонь, мягко обхватывающая грудь, палец, задумчиво оглаживающий кожу верхнего полушария, спокойное дыхание рядом.

— И что теперь, — возвращаюсь к прерванному разговору.

— А что бы ты хотела, — роняет мой мужчина.

— Того, чего хотела бы я, ты не сможешь дать, — вздыхаю, но не очень горестно.

— Почему такое неверие в заместителя бога, — его смешок выдает скептицизм к навязанной должности.

— Нет, что ты, никакого неверия! Я в тебя еще как верю! И в себя, — добавляю зачем-то и трусь щекой о его подбородок.

Его ладонь сжимается, охватывая грудь, пальцы перебираются на сосок.

— Тогда в чем же дело, — голос опускается до хрипотцы, будя сонм уже уснувших мурашек.

— Богиня сказала, что нам придется долго ждать, чтобы попутешествовать в другие миры, — тяну обиженно.

— И что, — вторая рука Рэна накрывает мой живот и спускается ниже, — слова какой-то богини могут остановить твое стремление?

Я переворачиваюсь, и оказываюсь лежащей сверху. Заглядываю в его глаза, и вижу, как в них плещется обожание, любовь и немного ласкового подтрунивания.

— То есть ты предлагаешь не обращать внимание? — елозя сверху него, поудобнее устраиваюсь.

— Ну смотря на что, — отвечает он, обхватывая ягодицы. — Есть ведь вторая сестра, — его бровь вопросительно поднята, и я перетекаю в позу наездницы. — А еще можно познакомиться с маман, — выдыхает, любуясь тем, как я сажусь на корточки на нем.

— Всегда есть дверь, и, если даже она не на ваш рост, можно поискать гриб, от которого стоит откусить и ты уменьшишься до такого размера, чтобы беспрепятственно пройти в неё? — комментирую я.

— Поистине шикарное предложение, дорогая, — выдыхает он, когда я зависаю точно над его вертикально стоящим орудием.

— Какая шикарная перспектива, — выдыхаю и выбрасываю все мысли из головы.

На другой стороне планеты Ликиу полулежит на подушках перед камином.

Баирон кормит ее крупными ягодами клубники, обмакивая их в шоколадный фонтан.

Рядом в ведерке со льдом — бутылка из толстого стекла.

В бокалах теряет пузырьки белое вино.

— И откуда все это? — спрашивает Хули-цзин, указывая на камин, клубнику и шампанское.

— Ты не поверишь, дорогая, — томно тянет ее мужчина. — Я не могу раскрыть эту тайну чужому человеку.

— Чужому? — возмущенно фыркает девушка.

— Ну разве что, если ты станешь моей женой, — осторожно то ли предлагает, то ли намекает мужчина.

— А что, без этого никак? — начинает торговаться лиса.

— Без вариантов.

— И по какому обычаю ты хочешь взять меня в жены, — спрашивает девушка, облизывая шоколадные губы.

— Взять, — интригующе тянет он, водя острым носиком ягоды по приоткрытым губам.

— Я бы хотел взять тебя разными — замирает на секунду, — обычаями, — смешок, который вырывается у него на двусмысленную реплику, отзывается в душе Ликиу, и она улыбается тоже.

— Так может продемонстрируешь мне парочку? — предлагает, приподнимаясь на встречу ему, — чтобы я могла определиться, какой из них мне подходит и нравится больше остальных.

— Почему бы и не продемонстрировать, — соглашается он и раскрывает стоящий рядом с камином чемоданчик.

Ликиу скашивает на его содержимое взгляд и мило розовеет от открывающихся перспектив.

12.3 К чему вздыхать, красотки, вам?

Сёкаи и Атли

Неожиданно много в моей жизни опять появилось общения с сестрой.

И даже маленькая тайна, объединяющая меня с её Люци, не примиряла с необходимостью снова слушать ее стенания по поводу необходимости что-то делать с планетой.

Посчитав свой подарок достаточным основанием наведаться в мой кабинет, и даже распаковать подаренный мне букет, под предлогом, что цветы нужно ставить сразу в воду, она наступила на те же грабли, от которых я её не давно избавила.

— Как там говорил Люци, — позволяют увидеть пути достижения сокровенного?

Вот я и обнаружила свою дражайшую сестрицу в обнимку с букетом в моем кресле в кабинете.

Сколько она уже сидела здесь я даже не хотела знать, хорошо еще, что распрощалась с маленькой тайной переместив нас на Олимп. Не зачем светиться в одном месте два раза подряд, рассудила открывая выход с моей планеты.

— Ты знаешь, — сестра смотрела на меня большими коровьими глазами — я тут подумала, ведь смески, это такое широкое поле для совершенствования их экстерьера, структуры и возможностей.

— Отдай, — отобрала вазу с букетом, устанавливая поближе к саламандре. Теперь не узнаю, что там у меня сокровенное и как его достигнуть.

— Оставь их в покое, — продолжила, усаживаясь напротив. — У тебя что, закончились все контракты?

— Да нет, — но знаешь, настроения нет. И вдохновения тоже. И я все время думаю, как они в болоте могут жить?

— Прекрасно могут, — учти, это их среда обитания, смысл жизни, а ты со своими усовершенствованиями сделаешь несчастными кучу существ.

— А я могу, — начала она.

— Нет, — перебила, стараясь избавится от горячо любимой сестрицы. Ты ничего не можешь для них сделать. Они просили? Нет! Значит — все хорошо и помогать если не просят — это заработать плохую карму.

Что-то в ее взгляде все же скребло мою интуицию. Если ей не бросить косточку, плохо будет всем.