Две недели дождя (СИ)

Теперь оставалось самое трудное – решить, что делать с подозреваемыми на собственном участке. Как только вообще могло произойти такое, что он подозревает своих? Да ещё и в серийных убийствах. Просто немыслимо!

Лай Нэван пришёл на работу минут за пятнадцать до начала рабочего дня, но так отчаянно зевал, что едва не усыпил других полицейских. Его хватило только на то, чтобы благодарно улыбнуться Хлое, когда она принесла ему кофе. Утром Эйчеру едва удалось его растолкать, он чувствовал себя вымотанным до крайности.

Лай почти успел допить свой кофе, когда в его закуток нагрянул Мик. В глазах инспектора Дэвиса пылал праведный гнев и решимость как следует отчитать коллегу. Лай убрал стаканчик с остатками кофе за секунду до того, как Мик встал напротив него, с трудом уместившись в маленькой кабинке, и упёрся руками в стол.

– Инспектор Нэван, потрудись объясниться! Тебя почему полдня не было, что за срочные дела такие? – Мик говорил именно то, что Лай от него ожидал, но совсем не то, что хотел сказать на самом деле. Это была только прелюдия, начало разговора.

– Не могу сказать, это было личное дело. – Лай пожал плечами с максимально независимым видом. Наверное, у него действительно были очень важные дела. Иначе он не ответил бы так старому другу, правда?

– Личное дело? А ты знаешь, у кого в списке Хэрли нет алиби ни на один из временных интервалов? – Мик наклонился ниже, пытаясь поймать взгляд Лая. Ему надо было знать, лжёт ему его друг или нет.

– У меня, судя по твоей реакции. – Спокойно и как-то равнодушно ответил Лай. Ему было действительно наплевать – сделать с этим он всё равно ничего не мог. Какой смысл сожалеть о прошлом? Он и так знал, что ничего не сможет доказать.

– И у Мортимера, если быть честным. – Усмехнулся Мик. Это действительно было забавно – Мортимер был идеальным, даже слишком правильным, и теперь он оказался в одной связке с одним из самых эксцентричных инспекторов.

– Здорово. Зачем ты это мне говоришь? – Лай пожал плечами. Мик не будет его обвинять. Вот его собственный страх и паранойя – вполне могут, но с ними он предпочтёт разбираться сам. – Предлагаешь мне пожалеть всех этих неудачников?

– Ладно, к чёрту их. Знаешь, ко мне вчера ночью пришёл Крис. – Напускной гнев куда-то делся, оставив место искренней озабоченности. Мик как-то непривычно сгорбился и сильнее упёрся ладонями в стол. – Он беспокоится за тебя, Лай. Ты должен сейчас пойти и успокоить его. – Мик вскинул руку, останавливая собирающегося что-то ответить Лая. – Ты должен, парень. Ты – эгоистичная сволочь, мы оба это знаем. Не так много людей способны терпеть тебя. Ещё меньше – называть другом. Поэтому не смей отмахиваться от таких людей, слышишь? Иди к Крису, он переживает из-за одного психованного ублюдка. Иди и успокой его.

– С патологоанатомами не спорят. – Усмехнулся Лай. Мик был прав, он готов был подписаться под каждым его словом. Беспокоится, значит? Вот ведь наивный, глупый, добрый дурак! Незачем ему беспокоиться о таком законченном эгоисте. – Я пойду. Вот прямо сейчас, через полтора глотка кофе пойду. Если, конечно, ты не прекратишь загораживать мне выход.

Мик покачал головой и посторонился. Идя к моргу, Лай понимал – сейчас ему придётся лгать, лгать убедительно и много. Лгать человеку, которому он действительно доверял, и который искренне ему верил. Но так было надо – Мик же просил успокоить его, а не пугать ещё больше. А успокоить кого-то, когда сам трясёшься от страха, липкого, душного ужаса, можно только солгав.

В морге было холодно, опять протекала труба охлаждения. Лай недовольно поморщился – он не очень-то любил холод. Изо рта вырывался пар, пальцы мёрзли, а решимость кристалликами оседала где-то в области солнечного сплетения. Ледяной ком страха в желудке был холоднее промороженных трупов в камерах экстренного сохранения.

Крис занимался инвентаризацией. Он сверял данные из своего списка с бирками на дверцах выдвижных столов.

– Крис. – Прозвучало как-то неуместно и тихо. Лай мысленно отругал себя за эту слабость – он должен казаться более уверенным в себе. Хотя бы казаться.

– Дэвис прислал? – Крис обернулся и поднял глаза от списка. В его взгляде не было привычного света и жизнерадостности, он казался непривычно серьёзным.

– Сказал, ты беспокоишься об одном эгоистичном ублюдке, вроде меня. – Лай усмехнулся. Он не стал отрицать очевидное, но постарался обернуть это в шутку, самоиронию.

Крис ничего не ответил, он просто ждал. Ждал правды, но её Лай не мог ему дать – только раскрашенную под правду ложь.

– Я был в больнице. Ведеева взялась за меня и настояла на полном обследовании. Даже требовала, чтобы я вообще отключил телефон. Разрешила только Мику ответить, да и то кратко. – Губы дрогнули в снисходительной улыбке, слегка извиняющейся и почти искренней. Ещё немного сожаления. – Тут ещё сотрясение так удачно попалось. Хороший повод протащить меня по всем аппаратам и сканерам.

– Что-то серьёзное? – В глазах Криса полное доверие, искреннее беспокойство. Лай внутренне содрогнулся от отвращения к самому себе.