Две недели среди ненормальных (СИ)

В этот самый момент за дверью послышалась какая-то возня, а затем в класс ввалились Шаня с Ваней. Повисла гробовая тишина. Лора удивленно приподняла бровь. Она была настолько удивлена, что решила отложить вопли и ругань до лучших времен.

- Какой потрясающий дуэт! Не ожидала. Вы очень хорошо смотритесь вместе. А теперь разойдитесь наконец по местам, – скомандовала она.

- Мы? Смотримся вместе?! – возмутился Травкин. – Ничего подобного!

- Ты со мной спорить будешь, нахал? Сказала, что смотритесь, значит, смотритесь, понял? На место.

Травкин покраснел и уселся за свою парту. Шмеленкова быстро метнулась к своему месту, чтобы Лора не комментировала больше их с Ваней, плюхнулась на стул и начала выгребать из сумки учебники.

- Сейчас литература, – шепотом подсказала Шмелефанова.

- И правда, – хмыкнула Шаня, запихивая всё остальное обратно.

- Сара тебя убьёт, – заметила Катя.

- Знаю. Запомни, что я хочу симметричный гроб, а мои любимые цветы- алые розы, – ответила Шаня.

- Ты мне что-нибудь завещаешь? – с надеждой спросила Катя.

Ответ на этот вопрос она так и не узнала, потому что почувствовала на себе тяжелый взгляд Лоры.

- К доске пойдёт..., – протянула учительница.

Все затряслись от ужаса и начали спешно узнавать друг у друга, что на сегодня вообще задавали.

- А пойдёт к доске Дана Маринкович! – вынесла свой вердикт Лора.

Дана Маринкович, мягко выражаясь, в меру упитанная, а на самом деле толстушка, обладающая ужаснейшим характером, умудрялась портить настроение всем окружающим. С одноклассниками и учителями у неё были очень напряженные отношения. Её давно выкинули бы из школы, если бы у семьи Маринкович не водились большие деньги. Как-то раз Шаня и Сара помогали Лоре разбирать личные дела учеников. Для Даны была отведена отдельная папка, которая раздувалась и едва не лопалась от дикого количества докладных и жалоб на Маринкович.

Итак, Дана недовольно поднялась с насиженного места рядом с Травкиным и произнесла свою коронную фразочку:

- А чё я-то?

- А ничё! Марш к доске! – рявкнула Лора.

Пришлось Дане топать к доске.

- Отвечай! Подсказка: на сегодня надо было выучить отрывок из оды Ломоносова.

Дана в ужасе вытаращила глаза и почесала затылок.

- Ответь хотя бы, как ода называется, – сказала Лора Елистратовна.

- Эээ... Ода!

- Гениально. А дальше?

- Эээ... Ода на день пришествия...

- Какого еще пришествия?

- Обыкновенного!

- Может быть, восшествия?

- Эээ... Точно.

- А дальше?

- Ээээ...

- Не было там такого слова! Иди отсюда, два.

Дана Маринкович не была бы Даной, если бы тут же не начала качать права.

- А чё два? А почему?

- Нормально! Ты них... ничего не выучила  и еще теперь вопросы глупые задаешь.

- Да?! Знаете что, никто не выучил эту вашу оду, а вы мне два ставите! – заорала Дана и затопала ногами так, что стекла задрожали.

- Ода, увы, не моя, а Ломоносова. Я тебя уверяю, Даночка, что все остальные- люди относительно нормальные, им жизнь дорога, и они всё выучили, – елейным голосом произнесла Лора.

- АААААА!!! – взревела Дана, размахивая руками. – Ну спросите их! Их! Их!

- Ты показываешь на потолок, а там никого нет, – спокойно сказала Лора.

- Её спросите!!! – заорала Дана, тыкая толстым пальцем прямо в Шаню.

“Охтыжтварьзаразажирнаячтобтыещенастокилограммпоправиласьхотякудатебеещетыитактоннувесишь”, – пронеслось в голове у Шмеленковой.

- А Шанечка ответит. И получит пять. А если она получит пять, то я поставлю тебе вполне заслуженную пару. Шаня, к барьеру, – скомандовала Лора.

Беспомощно оглядываясь по сторонам, Шмеленкова медленно вышла к доске, чувствуя себя осужденной на казнь. Дана торжествующе ухмыльнулась.

- Шаня, справедливость восторжествует, если ты ответишь. Вперед, – скомандовала Лора.

Шаня почувствовала, что у неё аж колени затряслись. Она абсолютно ничего не помнила. Однако, на этот раз ей помогло умение читать вверх ногами, открытый учебник и близость первой парты.

- Ода на день восшествия на всероссийский престол её величества государыни императрицы Елисаветы Петровны, – гордясь собой, произнесла Шаня.

- Молодец, название знаешь, – прокомментировала Лора.

И Шаня принялась декламировать отрывок из оды наизусть. Ну, как наизусть. Спасибо Шмелефановой, которая развернула к ней учебник. А также спасибо Саре, которая начинала кашлять и возиться, как только Шаня забывала слова. Тогда Лора Елистратовна отвлекалась на неё, не мешая Шане художественно читать по учебнику.

- ... В градском шуму и наедине, в покое сладки и в труде, – с облегчением закончила нужный отрывок Шмеленкова.

- Браво, браво. Я думала, ты не справишься, – честно сказала Лора. – Что, Дана, съела? Даже Шанька выучила, а ты ленивая ж... В общем, давай дневник, два тебе.

Дана выкатила глаза до неимоверных размеров и побагровела.

- Да она! Да она!!! Задайте ей вопросы! Она не ответит! – заорала Маринкович, обвиняюще тыкая в Шаню пальцем.

- Ты мне будешь указывать, что делать? – рявкнула Лора. – Сейчас я задам Шане вопрос, и если она отвечает, ты получаешь единицу.

Дана ответила что-то невразумительное. А Шмеленкова напряглась. Мерзкая, мерзкая толстуха, кто просил её говорить это?