Две ночи и тысячи дней (СИ)

Он никак не мог вспомнить, что же ему снилось. Иногда такое бывало, и еще будучи подростком ему казалось, что это пыталось пробиться прошлое из воспоминаний, еще до того как его забрали в гарем. Может быть сейчас его что-то грызло в груди из-за того, что он возвращался туда, откуда смог сбежать и который ненавидел семь лет. Который отнял у него целую жизнь. Но даже так он не мог не признать, что не случись все так, как случилось, у него не было бы его Сейида, Эльты, Марго с котятами и даже Кейна, хмурое лицо которого заставляло корпеть над книгами больше положенного…

Видимо, он слишком долго всматривался в угли. Теперь разум играет с ним, потому что ему начало вдруг казаться, что появившийся язычок пламени перепрыгивал с одной обугленной головешки на другую, подбираясь к нему все ближе. Дженсен сначала нахмурился, потом удивился. А огонек все скакал и скакал с головешки на головешку, быстрее и быстрее, пока Дженсену не показалось, что он видит очертания цветка. Удивившись, он потряс головой и… проснулся.

- Спи, - послышался тихий голос Джареда. - До утра еще пара часов.

Дженсен угукнул, чуть-чуть повозился и закрыл глаза, проваливаясь в сон.

Утро следующего дня встретило его мягким поцелуем в губы и смешком из дальнего угла пещеры.

- Не завидуй, - повернув голову к брату, отозвался Джаред, после чего вновь вернулся к мягким сонным губам Дженсена, чуть придавив его своим телом.

Молодой человек чуть улыбнулся:

- Уже утро?

- Еще очень рано. Выходим через час.

- Тогда зачем разбудил?

- Захотел поцеловать. Много раз. Ты плохо спал.

Дженсен улегся удобнее и вздохнул:

- Не могу только понять, почему.

- Тебя что-то беспокоит, - сказал Джаред. - Поэтому и сон плохой.

- Ты всегда хорошо спишь. Тебя ничто не тревожит?

- Со временем ты тоже начнешь спать так же крепко, - пообещал он. - Тревожит, конечно. Но плохой сон ведет к ошибкам в действиях, которые могут стоить жизни. Поэтому я научился спать.

Они наскоро поели, собрались и продолжили путь. Из-под защиты гор они вскоре попали в жаркие объятия пустыни. Дженсену сразу стало не по себе. Он надел шейный платок, чтобы прикрыть рот от горячего воздуха и мелкого песка. Остальные тоже прикрыли лица. Ассасинам было проще, ведь у них были капюшоны, прикрывавшие глаза. В полном доспехе и плаще было жарко, очень жарко. По телу бежали противные дорожки пота, он же капал с бровей. Когда уже в сумерках они сделали привал, Дженсен стаскивал с себя влажную одежду с остервенением. Но воды, чтобы вымыться не было.

- Ты простудишься, если не оденешься, - заметил Джаред.

- Хотя бы несколько минут, - взмолился Дженсен.

- Хорошо, несколько минут, - согласился Джаред.

- Спасибо, Сейид.

Дженсен не успел даже ощутить облегчения, как Джаред велел ему одеться. Перечить Дженсен не стал, но и облачался медленнее обычного.

- Иди сюда, - Сейид, сидя, отодвинул полу плаща и молодой человек тут же скользнул к нему под руку.

- Костер скоро разгорится, - заметил Халед, колдуя с огнем. Его свита тихо переговаривалась в стороне, рассредоточиваясь по периметру.

Джаред же прижал мальчишку к себе и поцеловал в висок.

- Мне не нравится пустыня, - буркнул тот.

- Потому что ты с севера. Со временем, путешествуя, ты привыкнешь.

- К этому невозможно привыкнуть, - отозвался Дженсен.

- Возможно, - заверил Джаред. - Человек ко всему привыкает. Ты это знаешь.

- Знаю, - вздохнул он.

- Привыкай к этим одеждам, - посоветовал он. - Ассасины носят только их. Везде. Во дворце ты будешь ходить в них.

- Это не делает нас слишком заметными?

- Ты - ученик, тебя сделает. Обычно те, кто покидают крепость, надевают светлые одежды.

- Ты всегда носишь темно-синие.

- Я - Сейид. Я - Тень. Мое время - ночь. Светлые одежды ночью ни к чему.

- Я в любом случае буду там заметен, - вздохнул Дженсен.

- Это верно, - согласился Джаред. Он и сам прекрасно понимал, что его ученик будет слишком заметной фигурой, учитывая его статус в совсем недавнем прошлом. - Но ты сам захотел поехать, - все же напомнил он.

- Я знаю, - кивнул бывший наложник. - Ради Али.

- Помни именно об этом. У тебя есть цель.

Халед тем временем разжег костер, дал последние указания своим сопровождающим и вернулся, сев напротив.

- Можешь снять капюшон. Им не до тебя.

- Могут увидеть, - не согласился Джаред.

- Скоро все равно увидят.

- У меня такое ощущение, что ты развлекаешься, - прищурился Дженсен, сидя под плащом Сейида и чувствуя, как начинает засыпать.

- Я развлекаюсь? - усмехнулся Халед. - Это твой Сейид развлекается. Рассуждая, будет или не будет ассасин, - он сделал ударение на этом слове, - заметен в тех или иных одеждах. Ассасин всегда незаметен. Правда, ты еще не ассасин. Но и показывать всем твою мордашку не стоит, цветок гарема.

- Из твоих уст это звучит как оскорбление, - задумчиво произнес Дженсен и сильнее прижался к Джареду, устраиваясь, чтобы подремать.

- Я и не думал тебя оскорблять!

- Тогда прекрати звать меня цветком гарема, - уже сонно вздохнул мальчишка.

Джаред улегся на покрывале, перетаскивая Дженсена к себе под бок, и улыбнулся, когда тот с носом зарылся в его плащ.