Две ночи и тысячи дней (СИ)

Один из котят направился прямиком в спальню и ловко забрался по свисавшему краю покрывала на постель, после чего прямиком пополз к подушке, где и улегся, как у себя дома. Второй же прижался к ноге Дженсена и вопросительно запищал.

- И что с вами делать?

- Оставь их, пусть ходят, - пожал плечами Сейид, снимая плащ и садясь в кресло за рабочим столом.

Дженсен отпустил Марго, которая вместе с котенком начала изучать покои, а сам нерешительно замер.

- Нога не болит? - хмыкнул Джаред.

- Болит.

- Тогда сядь на кушетку, сними сапоги и дай боли утихнуть. Тебе вообще лежать надо, ты зачем на тренировку пришел?

- Потому что тренировка, - буркнул Дженсен, садясь на кушетку возле окна и снимая сапоги.

Когда Дженсен вытянул ноги, Джаред глянул на них и сильно удивился.

- Разве ты не был вчера у Хазиры?

- Был, - буркнул Дженсен. - Вообще, это шантаж. Или к ней, или к тебе.

- Да, Кейн сказал, что ты просил его не говорить мне, - чуть улыбнулся Джаред. - Но ты же понимаешь, что он все равно бы рассказал? Если ты был у Хазиры, почему лодыжка так опухла?

Дженсен пожал плечами:

- Не знаю. Я был не слишком осторожен, - сказал он и посмотрел прямо на Джареда. - Ночью.

Он с каким-то непонятным удовольствием смотрел, как на несколько секунд помрачнело лицо Сейида. Они не называли имен, но оба понимали, о чем говорило одно простое, но такое емкое слово.

- Салем! - крикнул Джаред.

Один из “светлых” стражей у дверей покоев вошел внутрь и поклонился:

- Сейид, - затем бегло оглядел комнату, заметил Дженсена и кошек, но сделал вид, что ничего не видел.

- Пусть Хазира придет ко мне.

- Да, Сейид, - Салем снова поклонился и ушел.

Дженсен надулся. Вот буквально из сурового молодого парня, которым начал становиться в Ордене, в одно мгновение превратился в мальчишку, которого Джаред встретил в гареме. И это так контрастировало, что в пору было хвататься за голову. Это как несколько личностей в одном человеке, и ведь Дженсен даже ничего этого не замечал.

- Сейид…

- А я не спрашиваю.

- Ладно.

Хазира пришла вместе с Салемом спустя десять минут обоюдного молчания. “Светлый” ушел, а лекарка тут же накинулась на Дженсена:

- Вот так и знала! Я же говорила, чтобы никаких тренировок! Упрямый осел! Сейид, это не ассасин, а упрямый мул!

- Так он еще и не ассасин. Пусть пока помучается, - хмыкнул Джаред, с улыбкой наблюдая, как Дженсен закипает все сильнее и сильнее.

Хазира придвинула к себе низкий пуфик, села возле Дженсена, положила его ногу себе на колено и принялась ощупывать. Дженсен шипел и смотрел даже как-то злобно, причем непонятно, на кого злился сильнее - на женщину-лекаря или Сейида.

- Сильный вывих. Он будет хромать с неделю. Мазь не помогла. Ты порошок пил?

- Пил.

- Значит, не сразу поможет. Тебе лежать надо, мул!

- А можно меня не оскорблять?

- Перестану, когда головой думать начнешь! Сейид, приставь к нему стражу, чтобы из комнаты пять дней не выходил! Если, конечно, ты хочешь сохранить ученика и все же сделать его Тенью.

Брови Дженсена взлетели:

- Откуда знаешь?

- Весь Орден болтает. Тень - редкое явление среди ассасинов. И тебе нужна вся твоя гибкость и мягкость, которой не будет у мальчишки, упрямство которого достигает небес!

Дженсен скрипнул зубами.

- Так он и не выйдет, - рассеянно сказал Джаред. Когда пришла лекарка и занялась Дженсеном, он вернулся к бумагам. Пришли рапорты от соглядатаев во дворце. - Стражи не выпустят.

- Вот и хорошо, - кивнула Хазира.

Дженсен слова Джареда понял не так быстро, а когда понял, дернулся. Руки лекарки надавили сильнее на больное место и он зашипел.

- Откуда меня не выпустят стражи? - процедил он.

- Отсюда, - так же рассеянно ответил Джаред.

Дженсен снова зашипел от боли и злости, но прикусил язык.

Хазира оставила ему мешочки с травами, баночку с мазью и, еще раз сказав Дженсену, что он упрям, как осел, ушла.

И тогда Дженсен взорвался:

- Что значит, не выйду?! У меня есть комната!

- Из которой ты сбежишь, в чем я более чем уверен.

- Не сбегу.

- Врешь.

Молодой человек вздохнул, потому что и сам понимал, что врет.

- Я не останусь тут. С тобой, - тихо сказал он и отвернулся к окну.

- Боюсь, у тебя нет выбора, - глянув на насупленного юношу поверх бумаг, сказал Джаред. - Ты сам просил сделать тебя “светлым”. Ты сам согласился беспрекословно выполнять то, что я буду говорить. Тебе придется здесь остаться. Спать можешь здесь, на кушетке. Тебе принесут подушки и покрывало. А также книги, - снова уткнувшись в бумаги, произнес Джаред. - У меня много дел. Меня здесь почти не будет. Так что ты будешь не часто меня видеть. А Марго составит тебе компанию. Еду вам будут приносить. Эльту сюда не пустят, поэтому придется вам пока не видеться. Заодно, будет мотивация, чтобы четко выполнять указания Хазиры и встать на обе ноги через неделю, - он говорил эти слова с равнодушным лицом, но внутри него все связывалось в болезненные узлы. Он знал, что у этих двоих все несерьезно. Но осознание самого факта не становилось от этого менее болезненным. Он не соврал, дел у него, и правда, предостаточно. Возможно, даже придется уехать на два-три дня.

Выбора не было.