Две ночи и тысячи дней (СИ)

- Ты что делаешь? - тут же прищурился молодой человек.

- Дразню, - честно признался мужчина.

Дженсен отобрал ногу, фыркнул и плотнее закутался в покрывало.

Джаред же взирал на него в немом изумлении. Потом взял поднос с чернилами и бумагой и отнес на небольшой столик.

- Эй! Куда! Я не закончил, - Дженсен попытался его остановить.

Но Джаред даже ухом не повел. Он вернулся к кровати и с невозмутимым лицом резким движением забрал из рук Дженсена книгу и ее также отнес на небольшой столик. Дженсен даже не возмущался, он теперь придирчиво следил за мужчиной.

Джаред же погасил все светильники, кроме двух, и направился к кровати. Лицо его ничего не выражало, но вот глаза… Дженсену показалось, что он видит отражение пламени светильников в них. И это и стало последней каплей. Дженсена накрыло резкой волной возбуждения и его всего передернуло сладкой судорогой предвкушения. Откинув покрывало в сторону, он чуть подвинулся, словно приглашая, и будто завороженный, наблюдал за тем, как мужчина опускается подле него.

Джаред молча протянул руку, и молодой человек ухватился за его пальцы, сильно сжимая.

- Ты боишься? - изумился мужчина.

- Да, Сейид, - прошептал Дженсен.

- Но почему?

- Одно дело, жить ради того, чтобы тебя просто трахали, и совсем другое - делить в первый раз постель с тем, кто рассчитывает на оставшуюся часть твоей жизни.

Джаред тепло улыбнулся, так же, как когда-то улыбался “принц Халед”.

- Да, рассчитываю, - сказал он. - Но только если ты сам захочешь. Неволить тебя я не собираюсь. У тебя теперь целая жизнь в распоряжении и распоряжаться ты волен ею сам.

Дженсен опустил глаза, но руку продолжал сжимать. А потом спросил:

- И ты… сделал это… ну… спас меня… потому что любишь? - взгляд он так и не поднял.

- Да, - ответил Джаред. Его лицо помрачнело, хоть Дженсен этого и не видел. - Ты был совершенно точно не виноват в смерти отца. А я… я влюбился в тебя… сразу, можно сказать с первого взгляда. Я не мог допустить, чтобы тебя казнили. Не придумав ничего лучше, я осуществил тот план, который привел тебя в это место. Я просто хотел, чтобы ты был жив. И держать тебя здесь я не собирался. Ты был волен уйти. Если бы смог, конечно, - Джаред дернул уголком рта, усмехнувшись.

- Кейн часто повторял то же самое, - кивнул Дженсен.

- Отсюда сложно уйти, - признал Джаред. - Но ты был волен пытаться. Ты не стал, сам, - он освободил руку и лег, закинув ее за голову.

Они оба молчали. Каждый думал о своем.

Дженсен осторожно устроил ногу и повернулся на бок. Он тоже молчал, рассматривая мужчину, а потом просто подлез под руку и прижался к боку.

- Дженсен?

- Меня никто не обнимал никогда просто так. Мне… захотелось.

Джаред ничего не ответил, только сильнее прижал к себе. Дженсен прикрыл глаза и чуть улыбнулся.

- Как приятно бьется чужое сердце. Никогда не замечал.

- Потому что никогда не любил.

- Может быть.

- Ты влюблялся?

- В гареме? Нет.

- А не в гареме?

- Тоже нет. Точнее… Кажется, влюблялся. Но я был еще ребенком. И она была еще ребенком.

“Как приятно бьется твое сердце”, - вдруг вспомнил Джаред слова, сказанные ему, кажется, в другой жизни. - “Полное жизни…”

“И любви к тебе”, - ответил он тогда. Как давно это было. Ему тогда было примерно столько же, сколько сейчас Дженсену.

- Чужое сердце… - пробормотал он.

- Что? - не понял Дженсен.

- Биение сердца… Позже я научу тебя слышать чужое сердце. Как оно бьется, когда ты счастлив. Как оно бьется, когда ты напуган. Как громко оно стучит в тишине темных коридоров.

- А как оно бьется от страсти? - тихо спросил молодой человек.

Джаред повернул к нему голову и тихо сказал:

- Ты же слышал мое сердце там, во дворце.

- Я слышал сердце принца Халеда. Но я не знаю, как бьется сердце моего Сейида.

Мужчина улыбнулся и сам повернулся к Дженсену. Но тот зашипел из-за боли, прострелившей потревоженную ногу.

- Извини.

- Да за что? Сам виноват.

- Нет. Виноват не ты. Но когда твоя нога пройдет, наказаны будут все. И ты тоже.

Дженсен, которого Джаред успел прижать к себе, вскинулся:

- И я?

- Да. Это Орден, Дженсен. И как бы я ни хотел избавить тебя от наказания, но оно последует. Потому что в любой драке не может быть одной стороны виноватой. Кто-то провоцирует, а кто-то ведется на эту провокацию. В Ордене ассасинов за подобное наказывают всех.

Если честно, Джаред ожидал новой обиды и непонимания. Но молодой человек удивил его, спросив лишь:

- Мне будет позволено вызвать обидчика на бой?

- Да. Слово Сейида. Когда ты поправишься, я проведу бой. Обещаю.

- Хорошо.

Джаред слегка отодвинулся:

- И все?

- Что?

- Ты не будешь сопротивляться?

- Я же обещал слушаться Сейида беспрекословно, - Дженсен облизнул губы и прикрыл ресницы, улыбаясь.

- Неужели?

- Угу, - кивнул Дженсен.

- Кейн рассказывал, что у тебя бунтарский нрав, - заметил Джаред.

- Так то Кейн, - фыркнул Дженсен.

- Со мной - что-то меняется?

- Ты - Сейид. А он - просто “светлый”. А еще ты тугодум, - заявил Дженсен, которому несколько надоел этот разговор. Он подался вперед и поцеловал Джареда.

Сам.

***