Две осады Мальты

Авианосец «Илластриес» покинул Александрию 6 ноября и спустя пять дней в сопровождении отряда прикрытия в составе четырех эсминцев и четырех крейсеров в 18 часов 11 ноября прибыл в назначенную точку в 130 километрах к юго-востоку от Таранто, не будучи замеченным итальянской воздушной разведкой. С наступлением темного времени в 20.40 авианосец начал выпускать самолеты, среди которых 11 машин несли торпеды, а 10 – бомбы и специальные осветительные устройства, которые с воды освещали цели и одновременно играли роль маяков при выходе на вражеские корабли. Применение этих средств оправдало себя, тем более, что полная луна и возникшие на берегу пожары освещали вражеские линкоры, которых оказалось шесть вместо пяти. «Свордфиши», вооруженные торпедами, в темноте заходили с берега на малой высоте, чтобы избежать столкновения с аэростатами, прикрывавшими стоянку с моря. В полном смысле цели атак оказались как на ладони, что в значительной степени обеспечило их успех, тем более что огонь зенитных средств носил плотный, но настолько бессистемный характер, что потери в летных экипажах оказались минимальными. Новейший «Литорио» получил три торпеды, «Кавур» – одну-единственную, которой хватило, чтобы этот корабль уже ни разу не вышел в море. Еще одна поразила «Дуилио».

Проведенная на следующий день аэрофотосъемка показала, что все линкоры затонули на своих стоянках, причем «Литорио» осел носом так, что его винты поднялись над поверхностью воды, а остальные погрузились до верхней палубы. На подъем поврежденных кораблей и последующий ремонт потребовалось полгода. Новое средство войны на море блестяще оправдало себя, так что историк войны на море с полным основанием мог констатировать: «Это был важный вклад в новые способы и методы морской войны. Атака Таранто полностью оправдала веру в авианосные самолеты, как наиболее мощное оружие новой эпохи» (Роскилл. С. 149). Правда, наиболее полные выводы из событий в Таранто сделали японцы, в чем весь мир убедился год спустя на примере Пёрл-Харбора.

У нашего современника при виде скромного биплана «Свордфиш» возникают аналогии с нашим знаменитым У-2, что едва ли справедливо, прежде всего, из-за разной мощности моторов: соответственно 700 и 150 л.с. Глядя на фото британской машины, трудно представить, что этот скромный аэроплан способен был нести торпеду. Способен, и не только нести, что он доказал своим участием в атаке Таранто, но спустя полгода в погоне за «Бисмарком» на просторах Атлантики еще раз продемонстрировав роль авиации в морских сражениях. Очевидно, новые времена требовали новых решений старых проблем в попытке обеспечить господство на море.

Определенно к исходу 1940 года обстановка в Средиземном море изменилась в пользу английского флота, хотя доставка грузов и вооружения в Египет, тем не менее, происходила в обход мыса Доброй Надежды. Но на будущее стало ясно, что необходимо удерживать Мальту во чтобы то ни стало, для чего и продолжалась не просто проводка отдельных конвоев, но взаимодействие сил как с запада (соединением Эйч под командованием адмирала Сомервилла), так и с востока (Средиземноморским флотом под командованием адмирала Кэнингхэма). И убрать препятствие в виде итальянских кораблей (шесть эсминцев, двух торпедных катеров и восьми подводных лодок) из Красного моря, что понадобилось очень скоро.

Одна совместная операция привела 27 ноября к весьма показательному бою у мыса Спартивенто вблизи южной оконечности острова Сардиния, восприятие которого дается глазами одного из участников, артиллерийского офицера с эсминца «Файрдрэйк». Для понимания складывающейся обстановки лишь отметим, что от соединения Эйч в сражении участвовали линкор «Ринаун», авианосец «Арк Роял», пять крейсеров и девять эсминцев, а от эскадры из Александрии – линкор «Рамилес», крейсера «Бэрвик» и «Ньюкэстль», а также пять эсминцев. Указанные подразделения после встречи должны были обеспечить проводку девяти транспортов на восток, из которых часть предназначалась со своим грузом на Мальту, а остальные – в Александрию. Когда конвой с запада оказался на меридиане острова Гулета, воздушная разведка итальянцев с аэродромов Сардинии обнаружила его присутствие, и адмирал Компаниони во главе сильного соединения (два линкора, пять крейсеров и 12 эсминцев) отправился на пересечку (или, по-сухопутному, – на перехват), как ему показалось, своей потенциальной добыче. Дальнейшее описание развития событий приводим глазами англичан с борта одного из эсминцев охранения соединения Эйч, моряки которого были единодушны в своем желании в ожидании встречи, тем более после погрома в Таранто.

«Ровно в полдень мы заметили первый столб дыма, поднимающийся на горизонте, а затем восточнее показалась одиночная мачта. Она находилась прямо к северу от нас. Мы подняли сигнал: “Дым и мачта по пеленгу 00 в 12.03”.