Две по цене одной

Стрижевская не стала спорить, вскочила с места и попятилась к выходу.

— На работу не возьмете, да? Ну, ладно… — Она рванула к двери, открыла ее и бросилась прочь.

— Больше в этом городе работу найти не пытайся! — бросил муж ей вслед. — Вреда она не причинила, дрянь такая… — Он повернулся к Еве и проговорил со всей серьезностью: — У меня с ней ничего не было!

— Арам, прости меня, прости! — кинулась к нему Ева. — Тысячу раз прости, что я тогда так плохо о тебе подумала… Ты самый лучший! Самый чуткий, отзывчивый, нежный, добрый…

Каждое новое прилагательное Ева сопровождала поцелуем. Целовала Арама в губы, щеки, нос, лоб, глаза.

— Тихо-тихо, тебе не за что просить прощения, милая…

Все-таки у нее самый лучший муж на свете.

* * *

— Арам, ты не можешь быть таким упрямым и несносным! — ругалась на него Ева, в очередной раз отрывая от работы с бумагами. — Я очень хочу поехать на эти курсы! Там же будет сам Жерар Субелье…

Какова нахалка — пришла в его кабинет и требует, требует, требует…

— Ева, раньше земля сойдет с оси, чем я отпущу тебя одну в Питер на неделю, — сказал он со всей серьезностью, закрывая ноутбук.

— Это еще почему? — уперла она руки в боки. — К тому же я буду не одна, я возьму с собой помощниц, пусть тоже учатся, повышают квалификацию.

— Без меня никуда не поедешь. Ты знаешь правило: где ты, там и я, мы не разделяемся. Никогда!

Ишь, чего удумала! В Питер она собралась… Никуда он ее не отпустит — ни одну, ни с коллегами. Ведь давным-давно дал себе зарок: никогда не выпустит Еву из поля зрения. До сих пор ему следовал.

— Твое правило поросло мхом! За десять-то лет брака разок можно разделиться? Или езжай со мной, — развела она руками.

— Не могу, у меня сделка с китайцами, — покачал головой Арам и встал из-за стола, подошел к жене. — Ева, будь благоразумна. Вот улажу дела и…

— Пока ты уладишь дела, рак на горе обсвистится, и никакой французский гений в Питере выступать уже не будет!

— Тоже мне гений, испек пару кексов и уже цены себе не сложит…

— Ты думаешь, делать десерты — это так просто? А вот ни капельки не просто…

— Стоп! Даже не начинай, — выставил он вперед правую руку.

— Я родила тебе троих детей! И ты не можешь отпустить меня с сотрудницами в Питер всего на неделю?!

Арам на такой аргумент только хмыкнул.

«Я родила тебе троих детей, а ты не можешь отвезти меня в Париж\Сидней\на сафари?» — Арам мог назвать множество мест, куда она затащила его такими вот фразами.

«Я родила тебе троих детей, а ты не хочешь позволить мне выкрасить гостиную в лимонный?» — далеко не единственная нелепая просьба, которую он удовлетворил.

«Арам, я родила тебе троих детей, неужели ты не можешь сделать мне массаж ног?» — и ведь делал же, велся как последний… в общем, выполнял пожелания.

— Да, ты родила мне троих детей, и что? — наконец не выдержал он. — Ты собираешься козырять этим до конца жизни?

— Собираюсь! — заявила она со всей серьезностью. — А когда твои дочери родят тебе внуков, я буду козырять ими, так и знай!

На такое Араму ответить было нечего.

Он нахмурил лоб, крепко задумался, а потом выдал:

— А я… а я… я их тебе заделал, вот!

Для пущей убедительности выставил вперед указательный палец.

Думал, это хоть немного усмирит жену. Но та лишь рассмеялась и нагло заявила:

— Я пошла заказывать билеты в Питер.

— А ну иди сюда, женщина! — зарычал Арам. — Я тебе разве разрешал уходить? Тем более заказывать какие-то там билеты? Немедленно вернись в кабинет!

Но она и не подумала возвращаться. Поспешил за ней, догнал в гостиной. Резко развернул к себе, хотел как следует отругать, но вместо этого поцеловал. Случайно вышло!

Один раз поцеловал, другой, третий. А потом Ева начала отвечать. С удовольствием ласкала его в ответ языком и губами. Обвила шею руками и прижалась всем телом в явном призыве.

А Арам что? Разве когда отказывал ей в самом сокровенном?

После всего Ева долго лежала у него на груди, терлась о него нежной щекой, наслаждаясь близостью.

Подхватил жену на руки и понес прямиком в спальню, где долго и нежно любил, доказывая, как она ему дорога. Хотел опытным путем показать, что расставаться им нельзя ни на неделю, ни на три дня, ни на единую ночь.

— Если так хочешь, никуда не поеду… — вдруг сказала.

— Нет уж, поедешь, только, чур, я с тобой!

— А как же твои китайцы?

— Как-нибудь выкручусь.

За годы совместного житья Арам не особенно изменился. По-прежнему периодически считал себя пупом земли, отличался взрывным темпераментом, любил командовать. Однако Ева давно научилась достойно ему отвечать.

«Один другого не лучше».

«Сладкая парочка: гусь да гагарочка».

«Муж и жена — одна сатана».

В конце концов, что такое счастливый брак? Не что иное, как череда конфликтов, не доведенных до развода.

Конец