Две полоски от босса

[*. «Адажио»- медленно, спокойно, не спеша]: в балете одна из форм танца (в основном дуэта), где используются поддержки балерины партнером при исполнении медленных и быстрых движений, поз, вращений, подъемов.

Глава 16

Ангелина 

 В глазах Максима плещется негодование. Мышцы все еще бугрятся, челюсть напряжена, но стоит Садулаеву бросить взгляд на мои ноги, обтянутые тонким бежевым трико, взгляд мужчины смягчается. 

В синие глаза вспыхивают совсем другие эмоции. Он уже не так зол, как раньше. Заводится и остывает с пол-оборота… На ум приходит странная мысль. 

- А ты кто по знаку зодиака? – задаю вопрос, неловко переступая с ноги на ногу. 

Максим на секунду хмурится, а затем снисходительно усмехается. 

- Ты что, веришь в эту чушь? 

Похоже, мой странный вопрос все-таки разрядил обстановку, так как мощные дельтовидные мускулы расслабляются. Опираюсь о гримерный стол, заполненный баночками с лаком, расческами и прочими необходимыми атрибутами. 

На моем лице расцветает нежная улыбка, когда я смотрю на слегка всклокоченные черные, словно крыло ворона, волосы Максима. 

- И все-таки? – наклоняю голову, лукаво глядя на мужчину. В моем голосе слышны нотки кокетства, которые не ускользают от внимания Садулаева. 

Он трет подбородок и смотрит из-под бровей, но нехотя добавляет: 

- Ерунда все это. Лев. 

Я так и думала! 

Мысль о том, что мои предположения оказались верны, заставляет улыбаться еще шире. 

- А ты? – неожиданно интересуется брюнет. 

- Овен, - отвечаю с дерзкой улыбочкой. 

Похоже мужчине это ни о чем не говорит.

 Он словно коршун наблюдает, как я медленно вынимаю из волос одну шпильку за другой, пока шелковистые пряди не рассыпаются длинным шелковистым покрывалом по моей спине и плечам. Максим за cчитанные секунды оказывается возле меня. 

Шершавые подушечки пальцев нежно проходятся вдоль моей щеки, шее… ниже, к острым выступающим ключицам. 

От этой волнующей почти невесомой ласки я приоткрываю губы, но когда указательный палец скользит к вырезу репетиционного купальника, еле разлепляю их и шепчу: 

- Не надо, Максим… 

- Надо, детка, – откликается Садулаев так же тихо, но властно. 

Он без труда приподнимает меня за талию и сажает на стол. Колено вклинивается меж моих сведённых ног, и я ощущаю мужчину настолько близко, насколько это возможно. 

Горячие ладони движутся вверх по бедрам, проникая под тонкую ткань юбки, а затем с силой сминают кожу под трико. Вздрагиваю, когда пальцы касаются острых косточек бедер, и смущено замираю.

 Вдруг он посчитает меня слишком тощей? 

Но тяжелое мужское дыхание дает понять, что Садулаев находит меня более чем просто привлекательной. Прикусываю нижнюю губу, когда Максим сильнее сжимает мои бедра, притягивая ближе к себе. 

Со смущением ощущаю через плотный материал джинс красноречивое внушительное доказательство его возбуждения. Руки помимо воли тянуться к мужчине, и я не смело обхватываю широкий торс. 

Мне так волнительно, что перехватывает дыхание. Пальцы, изучая, путешествуют по литым кубикам на прессе. Меня буквально накрыло с головой волной восторга. 

Терпеливо позволяя мне изучать себя, Максим с шумным выдохом обхватывает одной рукой мой подбородок и неумолимо наклоняется все ближе.

- Ой, я не помешала? 

Голос Наумовой врывается в мое затуманенное сознание, разрывая тонкую интимную нить, протянувшуюся между мной и Максимом. 

Торс Садулаева напрягается.

 Я ощущаю под пальцами перекатывающуюся живую горячую сталь. 

Дрянь! Она просто издевается. 

Вспыхиваю со скоростью света, выглядывая из-за плеча Макса. Но по тому, как презрительно сверлит взглядом мое раскрасневшееся лицо Катька, понимаю, КАК выгляжу сейчас, сидя на гримерном столе в объятиях Садулаева. Соскочив на ноги, приглаживаю разметавшиеся в порыве страсти светлые пряди волос. 

Макс кидает недовольный косой взгляд в сторону Наумовой. 

Она делает вид, что увлечена лентами на своих новеньких пуантах. 

Взгляд сапфировых глаз резко возвращается к моим ногам, и я вижу, как Максим задумчиво смотрит на мои пуанты– потертые и потерявшие вид. 

Но прежде, чем я успеваю сгореть со стыда и неловкости, он хрипло бросает: 

- Передавайся. Я буду тебя ждать в тачке. 

Дверь за Садулаевым закрывается с легким скрипом, а змея, что так долго терпела, тут же принимается злобно шипеть: 

- А ты не такая дура, как я думала. 

Игнорирую первый выпад в мою сторону и почти без сил падаю на стул, принимаясь развязывать пуанты. 

Лучше эту малахольную не замечать. Отвечать ей - себе дороже выйдет. На смену легким трико приходят джинсовые короткие шорты и простая белая майка на тонких лямочках. 

Катька исходит ядом, видя, что я не реагирую на ее колкие фразы. Она буквально не может найти себе места, орудуя широкой щеткой для волос. 

- Умница какая. Все сама, все сама… - передразнивает Катька, отравляя себя завистью. - И под босса сама догадалась лечь. 

Этими словами Наумова будто дает мне под дых.