Две половинки демона (СИ)

— Чёрт, кажется, зря я согласился, — пробормотал тогда Стёпка. — Я же всего лишь дурака Всегнева проучить хотел. Мне что теперь, с каждым, кто вызов бросит, сражаться придётся?

— Тебя никто не в праве заставлять, — успокоил его Купыря. — Ты же не воин, не дружинник, да и отрок ещё. Коли откажешься, позора в том не будет. Все поймут.

И так он это сказал, что даже Ваньке стало ясно, что позор — будет. Ежели демон отказался биться, значит, не такой уж он и крутой демон, значит, струсил.

— Ты, Стёпыч, крепко влип, — с почти нескрываемым удовольствием констатировал Ванька. — Ох, и наваляют же тебе завтра, ох, и наваляют.

— Не наваляют, — не слишком уверенно пообещал Стёпка. А сам подумал, что всяко может быть. С одним двумя соперниками он ещё справится, а вот если придётся сражаться со всеми желающими испытать силу демона… Охо-хо! Тяжела ты, демонская доля.

Это было вчера вечером. И вот уже наступило сегодня. И до поединка осталось всего ничего, считанные минуты, утекающие, между прочим, со страшной скоростью. И надо держать себя в руках и страх свой спрятать поглубже. И нафига я всё это затеял, а?

* * *

У чародейского шатра их уже ждали. Ванька, увидев кроме Купыри и Смаклы с Глуксой ещё и Серафиана, поскучнел, хлопнул Стёпку по спине и свалил, объявив напоследок:

— Ну вы тут разбирайтесь, а я пока пойду посмотрю, как настоящие воины бьются.

Это он нарочно про настоящих упомянул, чтобы друга немного уесть, но Стёпка не обиделся. Ничего, будет скоро Ваньке немалое удивление.

Ещё вчера, после возвращения из Проторы, в узком чародейском кругу было обговорено одно весьма важное дело, и теперь этим делом предстояло заняться. И Глукса должен был Стёпке в этом здорово помочь. У юного чародея опыта пока было маловато, но с помощью Купыри и Серафиана, который, конечно, появился здесь не в качестве праздного зрителя, всё получилось в лучшем виде. Глукса, понятно, страшно волновался, но только до той поры, пока не уразумел, что и как ему делать. Впрочем, если со стороны глядеть, то ничего такого особенного он и не делал. Смотрел на Стёпку серьёзным, каким-то очень взрослым взглядом, и едва заметно шевелил пальцами. Серафиан, тот вообще, кажется, не принимал никакого участия в чародействе, просто стоял рядом, подстраховывая или подбадривая. Ожидаемое чудо свершилось тихо и буднично — без шума, грома и пыли, как наверное, и должны свершаться правильные чудеса. Магической синью только едва заметно окатило, да мурашки по Стёпкиной спине побежали. Глукса выдохнул и оглянулся на Серафиана. Тот подбадривающе кивнул.

— Хорошо! — одобрил и Купыря. — Сущая гоблинская кольчуга. Любой чародей, ясно-понятно, разглядит, что это морок, однако ж соперники твои ничего не заподозрят. Но Стеслав… Ты уверен, что не хочешь доподлинную бронь? У княжича можно попросить…

— Уверен, — твёрдо сказал Стёпка.

Блестящая облегающая кольчуга, разумеется, ничего не весила, ведь она же была ненастоящая. Но выглядела так, как выглядит очень хороший доспех, сработанный не для пышного выхода, а для серьёзного сурового дела. Именно такие доспехи ценятся бывалыми воинами больше всего. По крайней мере, так сам Стёпка думал. Очень ему нравилось считать себя бывалым воином.

Он оглянулся на Боеслава. Тот закивал, улыбаясь. Княжич близко к сердцу принимал всё происходящее с демонами и вокруг них, он разве что на драконе ещё не успел полетать, хотя, кажется, такая мысль его уже посетила.

Серафиан, который к затее с поединком относился крайне недоброжелательно, отговаривать Степана, тем не менее, даже и не пробовал и строгого родителя (фиктивного дядю из Дремучих Медведей) изображать из себя не пытался. Понимал, что пути назад нет и что отказаться от боя без потери лица демону уже невозможно. Да и не согласится демон на такое. Чересчур упрям и норовист.

— Желал я тебя, помнится, Истинным Пламенем прижечь, — вздохнул пожилой чародей. — А пламень этот, как я погляжу, у тебя и без того в груди пылает. Или под вашим небом все отроки таковские, что очертя голову готовы за чужую обиду под меч бросаться?

Смущённый Стёпка пожал плечами. Никакого пламени в груди он не ощущал, а вот противный страх чувствовал очень даже хорошо.

— Не знаю, — сказал он. — Я тоже не таковский… Просто само так получилось… Случайно.

Серафиан только вздохнул в ответ, потом подтолкнул:

— Иди уж, избавитель. Да поостерегись там, не покалечь кого ненароком. И ещё… Вижу я, что тебе и самому поединки не слишком по нраву. Вот и постарайся одолеть Всегнева так, дабы более никто иной против тебя выйти не пожелал. Ежели, конешно, ты сам того не восхочешь.

— Не восхочу, — замотал головой Стёпка. — А как это сделать?

— Тебе виднее. Кто у нас здесь демон — ты или я?

Ванька, когда увидел вышедшего из шатра Стёпку, несколько минут только рот мог беззвучно разевать, настолько обалдел.

— Ну, ты даёшь! А мне ни слова не сказал! Друг, называется. А я-то всё гадал, об чём вы там всё шепчетесь…

— Не бухти, Ванес. Это не настоящая кольчуга, это видимость одна. Мне Глукса с Серафианом наколдовали.

— А зачем?