Две половинки демона (СИ)

— Добрый день, — поздоровался и Стёпка. Все остальные молча склонили головы, чувствуя себя довольно скованно. Не каждый день приходится разговаривать с князьями.

Боеслав из-за спины отца весело подмигивал, показывая, не тушуйтесь, всё нормально, никто вас не съест и не укусит. Княжич вовсю пользовался тем, что отец сейчас его не видит, и его легкомысленное пацанское поведение забавно не соответствовало торжественности момента.

Стёпка перевёл невольно сдерживаемое дыхание и расслабился. А и правда, чего это они так разволновались? Во-первых, это уже не первая встреча с Могутой, а во-вторых, они же не просителями сюда пришли. Напротив, это князю сейчас переживать придётся — его такие новости ждут, что ой-ой-ой!

— Присаживайтесь, — пригласил князь.

Мальчишки послушно уселись на стоящую у стены лавку.

— Мне поведали о том, как вы уговорили элль-фингов вернуться в степь, — Могута намеренно не упоминал о сундуках с золотом, хотя, разумеется, прекрасно о них знал. Не доложить князю о подобном событии его помощники никак не могли. — Благодарю тебя, демон Стеслав, тебя, демон Ванесий, тебя, дракончий Смакла, и тебя, будущий чародей Глукса, за свершённое вами! — он с улыбкой оглянулся на сына. — Я верно ли всех назвал?.. Ах, да! Также благодарю и вашего удивительного дракона. А теперь нам с Боеславом хочется услышать всё из первых уст.

Рассказывал в основном Ванька. Он сбивался, порой перескакивал с одного на другое, размахивал в запале руками, но ничуть не смущался и перед высоким слушателем не робел. В князе он видел не столько правителя Таёжного улуса, сколько недавнего пациента, и поэтому воспринимал его чуть-чуть как лечащий врач (забавно, но это так). Жутко смущающиеся гоблины постепенно превозмогли первоначальную зажатость и тоже вставили свои пять кедриков. Похоже, эта троица только сейчас, заново переживая свои приключения, до конца осознала, какой опасности они себя подвергали и что именно им удалось совершить.

Чувствующему себя везде как дома дракончику быстро надоело топтаться на плече у Смаклы. Для начала он перелетел на стол, затем, не отыскав там ничего интересного, устроился на спинке княжьего стула. Где его и принялся с удовольствием поглаживать и почёсывать Боеслав. Князь тоже время от времени косился на изумрудноглазое чудо.

Поскольку сам Стёпка в элль-фингской авантюре участия не принимал, он, не слишком прислушиваясь к героическому повествованию, исподволь разглядывал Могуту. Вот, говорил он себе, совсем рядом, руку протяни и дотронешься, сидит правитель огромного края, целой страны, человек, которого многие тысячи людей (и нелюдей, если вспомнить обитателей обеих Упырелл) считают своим законным и единственным князем. Когда он приказывает, ему подчиняются даже тролли и вурдалаки. Он может объявить соседям войну — и все послушно пойдут воевать, убивать и погибать. Он издаёт и подписывает важные и нужные законы. Он имеет право судить и даже приговорить кого-нибудь к смертной казни. Он умеет на равных общаться с главами других стран и знает, чем можно приструнить строптивых бояр и воевод. Он почти как президент и даже круче. А я сейчас смотрю на него и вижу обычного человека, мужчину средних лет, невысокого, бородатого, ничем особо не отличающегося от того же, скажем, Купыри. Почему-то в детстве я думал, что все короли, цари и прочие императоры — это большие, почти великанского роста люди. Самые сильные и могучие. Глупо, конечно… А ещё очень странно сейчас представлять, что Боеслав, с приоткрытым ртом слушающий Ванькину болтовню, через несколько лет, когда повзрослеет, станет таким же важным, серьёзным и не боящимся принимать на себя тяжкую ответственность правителем. И княжить он будет благодаря в том числе и нашим стараниям. Не проклянёт ли он потом демонов за такой подарок?

— …и тогда мы вернулись, — закончил Ванька. Он потрогал лежащий в кармане перстень и покосился на Степана, мол, когда про сокровища признаваться будем?

— Что скажешь, Боеслав? — спросил князь у сына.

— Экая жалость, что меня не взяли! — простодушно воскликнул юный княжич.

— К элль-фингам мы больше не полетим, — сказал Ванька, глядя на засмеявшегося князя. — Но если вы разрешите, мы можем покатать Боеслава на драконе.

— Мы поговорим об этом позже. Однако же, как я понимаю, это не всё, — князю нельзя было отказать в проницательности. — Что-то вы ещё для меня припасли, не так ли, Стеслав?

— Да, княже, — Степана словно какая-то сила заставила встать и склонить в коротком поклоне голову. — Есть ещё одно очень важное… дело, — он сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и сказал: — Ванька, доставай кольцо.

Могута долго разглядывал перстень, особенно его заинтересовала выгравированная корона с гербом. Наконец, передав красивую безделушку изнывающему от любопытства сыну, он предположил:

— Весское золото?

Стёпка замотал головой:

— Нет-нет. Мы… Как бы это правильнее сказать… Короче, мы нашли не два сундука, а намного больше. Целую сокровищницу, полную золота.