Две половинки демона (СИ)

Сколько девчонок из тех, что бегают сейчас, хохоча, по замку, не дождутся осенью своих женихов? Сколько тайгарей и весичей не вернётся к своим родным? Как долго всё это будет продолжаться? Чем закончится? Ничем хорошим не закончится. Ничем.

Глядя на своих пока ещё живых, беззаботных, разговаривающих о чём-то весёлом друзей, Стёпка вдруг с пронзительной ясностью осознал, что тянуть больше нельзя. Нужно что-то делать. Но что?

* * *

«И сказал ему гузгай:

— Пора всё это заканчивать.

— Ты-ы? Это правда ты?

— Конечно, я. А ты кого ещё ждал?

— Ты где пропадал всё это время? Меня в плен брали, меня били и чуть не убили. Я на тебя так надеялся, а ты…

— А почему ты перестал в меня верить? Предателю Ниглоку поверил, а самому себе — нет. Ведь я — это ты. Мы с тобой одно целое. Когда теряешь веру в себя, становишься слабым.

— Я старался, но у меня не получилось.

— Плохо старался.

— Но ведь ты опять со мной. Это, конечно, здорово, но… Почему ты вернулся?

— Мне не понравилось, что тебя хотели убить. И ещё потому, что тебе без меня не справиться.

— А как же то, что я в тебя верить перестал?

— Пусть это останется на твоей совести. Я-то ведь в тебя по-прежнему верю.

— Теперь и я тоже опять верю. Я рад, что ты вернулся.

— Пришло время исполнить предназначение. Ты готов? Будет трудно.

— Не знаю. Наверное, готов.

— Ты должен знать точно.

— Я знаю только то, что отступать нам нельзя. Я не хочу, чтобы было так, как мне привиделось. Я хочу, чтобы мои друзья не умирали.

— Ну что ж, тогда вперёд! Что же ты медлишь?

— Я не знаю, что делать. Не знаю, с чего начинать.

— Начни с себя.

— Ну-у, так нечестно!

— Почему?

— Потому что я не знаю, как с себя начинать. Что это вообще за совет — начни с себя? Может быть, лучше ты с себя начнёшь.

— Но ведь я — это ты. Впрочем, ладно. Уговорил. И начнём мы вот с чего…»

* * *

— Стёпыч! Стёпыч! Алё-о-о!

— Чего тебе?

— Проснись, говорю! Ты уже минут пять стоишь как памятник и молчишь.

— Я задумался.

— И что надумал?

— Ванька, вот скажи честно, ты готов совершить настоящий подвиг?

— Как-то ты очень страшно спросил. По-моему, нифига не готов.

— А придётся.

Глава двадцать пятая, в которой демоны отправляются выполнять предназначение

Неудачливые убийцы, сами того не желая, оказали Степану поистине неоценимую услугу: они вернули ему веру в себя, в свои силы, в то, что он действительно способен что-то изменить в этом мире в лучшую сторону. И всего-то для этого нужно было взглянуть в безжалостные глаза смерти. Или, выражаясь иначе, хорошенько встряхнуть мозги, получив по голове очередную смачную плюху.

Так или иначе, но гузгай вернулся. Был он крайне зол и гневен и настроен решительно. И Стёпка тут же это на себе почувствовал.

— Смакла, поможешь мне? — понукаемый гузгаем, он наклонился и отобрал болт у расшалившегося дракончика. — Возьми эту гадость и бросай в меня. Только не сильно и не в голову, а то в самом деле зашибёшь.

Гоблин неуверенно взвесил болт в руке. Ему определённо не хотелось выполнять непонятную просьбу. «Давай-давай, не тяни, всё будет нормально», — хотел сказать ему Стёпка… и не смог произнести ни слова. Вместо вполне себе здорового и нормально выглядевшего Смаклы он увидел лежащее на мостовой обугленное, страшное тело со скрюченными угольно-чёрными руками, с ещё тлеющими обрывками одежды, с пугающим оскалом сгоревшего лица… Он сильно зажмурился и помотал головой. Недавнее жуткое видение вновь посетило его, словно бы наяву показав грядущую ужасную смерть гоблина. Неужели всё так и будет? Неужели не получится это как-нибудь отменить… изменить… переиначить?

— Стёпыч, ты что? — это Ванька забеспокоился. — Голова болит, да?

— Нет-нет, нормально всё. Это я так… Задумался просто, — Стёпка открыл глаза. Смакла стоял перед ним целый и невредимый. — Всё, я готов. Кидай.

Смакла бросил. Тяжёлый болт сделал два оборота и плашмя ударил в подставленное плечо. Стёпка, приплясывая, с шипением потирал ушибленное место: удар оказался чересчур болезненным. Впрочем, иначе и быть не могло, такой-то железякой — да по живому!

— Ух-ух-ух, больновато… Что-то я как-то ступил. Надо было полегче что-нибудь взять. Нож например.

Боеслав, выдравшийся наконец из рук ближников, потянул из ножен свой кинжал:

— Сгодится?

— В самый раз, — обрадовался Стёпка. — Но теперь попробуем по-другому. Мы с Ванькой возьмёмся за руки, а ты кидай. Не сильно!

— В кого кидать? — деловито спросил княжич, примериваясь почему-то к Ваньке.

— А моё мнение никого уже не интересует? — сердито осведомился тот, с нескрываемой опаской косясь на острый клинок. — Я типа тут вообще как мебель, да? Может, я не хочу, чтобы в меня ножами швырялись! Мне уже и так сегодня два раза прилетело. К вашему сведению, я живой человек, а не ходячая мишень.

— Дурень ты, Ванес, и не лечишься! — рассердился Степан. — Я же как лучше хочу. Это для дела надо. Ладно, Боеслав, в меня кидай. А то некоторые трусливые демоны-экзепуторы шибко боли боятся. Давай, Ванес, становись поближе и бери меня за руку.