Две половинки демона (СИ)

Это было неправильное решение и нарвались они почти сразу. Ну не было, не было у мальчишек никакого опыта по охране важных государственных лиц — да и откуда бы он взялся? — к тому же они просто не слишком верили в то, что на княжича кто-то может вот так вот взять и посреди бела дня напасть. Честно говоря, вся их охранная миссия была больше похожа на игру. Даже для самого Боеслава. Даже, наверное, для Купыри. Иначе не отпустил бы он с такой лёгкостью юного княжича с почти незнакомыми и тоже не совсем взрослыми демонами.

По случаю невиданного наплыва гостей торговля в Предмостье развернулась во всю ширь. Особенно торговля едой и питьём. Лёгкий хмельной дух явственно витал над головами, но по обочинам при этом никто не валялся. Всё ж таки, не мужичьё абы какое здесь собралось, а воины, к порядку приученные и меру знающие. Налегали больше на мясо да на всевозможную выпечку. Выставленные прямо на улицу столы и лавки манили изобилием — ну как тут устоишь? Ванька уж на что недавно подкреплялся, и то едва на слюну не изошёл и шею чуть не вывернул, разглядывая громоздящиеся вкусности.

За одним из таких столов, чуть поодаль от простых дружинников, сидели весичи из тех, что поименитее и рангом повыше. Шумно сидели, хохотали да покрикивали. Кое-кто и кафтан уже до пояса расстегнул, а кое-кто и по сторонам поглядывал с откровенным вызовом, желая, видимо, потешить душу хорошей потасовкой… Хотел было заподозривший неладное Степан упредить Боеслава, чтобы тот на другую сторону улицы заранее перешёл, да промешкал… А потом стало поздно. Один из весичей, молодой, здоровый боярин, с покрасневшим от выпитого вина лицом, пренебрежительно глянул на проходящего Боеслава, видно было, что узнал его, тронул плечо соседа. Тот тоже оглянулся и что-то сказал. Остальные захохотали, глядя на княжича, застучали кружками, расплёскивая вино. Боеслав, вроде бы, ничего не заметил, но у Степана в висках зашумела кровь.

Боярин легко поднялся с лавки, преградил мальчишкам дорогу. Пришлось остановиться. Стёпка сразу сунул руку в карман. Чёрт, надо было всё же задворками идти!

— Ну что, княжич, кончилося ужо твоё княжение? — во весь голос спросил боярин, глядя сверху вниз на Боеслава. — Али оно ещё и не начиналося?

Боеслав дёрнулся, двинул рукой к поясу, на котором не было не то что меча, но почему-то даже и обычного кинжала, и замер в неловкой позе. Боярин обидно ухмыльнулся:

— Счастье великое, други, что государь наш надумал Таёжный улус под свою руку взять. Гляньте на него! Разве эти обносные голорванцы способны с княжеством управляться? Разве сумеют землю свою от врага оборонить пустыми руками? Задарма всё орклам отдадут.

Он насмешливо прищурил широко расставленные глаза, отчего лицо его, окаймлённое аккуратной русой бородкой, сделалось похожим на только что выдернутую из грядки репу. На редкость неприятное было у него лицо.

— Ты хоть грамоте-то обучен ли, княжич таёжный, чтобы имя своё заместо отца под царёвой грамотой вывести? — громко спросил он, оглядываясь за поддержкой на сидящих за столами приятелей. Мол, оцените, други, как я княжонка этого уел.

Други одобрительно загудели, кто-то засмеялся, кто-то в пьяном восторге гулко хлопнул ладонью по столу.

Боеслав страшно побледнел и сжал кулаки. Смолчать было невозможно, ответить было нечем. Он ведь был всего лишь подросток, маленький безоружный мальчишка, над которым теперь могли безнаказанно насмехаться такие вот чересчур уверенные в себе весские бояре, не из самых богатых и именитых семей, между нами говоря. Княжич готов был кинуться на обидчика, но он был один и он понимал, что эти здоровенные подвыпившие парни играючи вываляют его в пыли и выйдет не месть, а просто позор и стыд на весь улус. До конца жизни потом не отмоешься.

Боеслав ошибался. Он был не один. Рядом с ним стояли два демона. Тот, который конопатый, в свою демоническую силу не слишком верил, точнее, не верил вообще и потому лезть на рожон, вступаясь за малознакомого княжича, не хотел. Его бы воля — отступил бы да и пошёл окольной дорогой. А с пьяными дружинниками связываться — себе дороже. Зато другой демон, тот, у которого в кармане лежала рукоять магического меча, отступать не собирался и спускать распоясавшемуся весичу обиду был не намерен.

Сказать, что Степан потерял голову от ярости, значит ничего не сказать. Кровь демона, подогреваемая неистовством гузгая, вскипела в нём моментально и неудержимо. Он аккуратно отстранил княжича, шагнул вперёд и крепко ухватил наглого обидчика за ворот распахнутого кафтана. Затем потянул его на себя, заставил согнуться и звенящим от гнева голосом спросил, глядя прямо в испуганно распахнувшиеся глаза:

— Ты почто княжича оскорбляешь, неумь боярская? Али тебя в твоей весской глухомани вежливости не учили? Али вино в пустую голову слишком шибко ударило?