Две половинки демона (СИ)

Стёпка ехидно ухмыльнулся, встал в картинную позу, простёр вперёд руку с зажатой в кулаке рукояткой ножа и торжественно произнёс:

— Смотри, Ванес, и не говори, что не видел. Сейчас ужасный демон-экзепутор проДЕМОНстрирует тебе волшебное демонское оружие.

— Слушай ты, экзепутор, — Ваньке шутить сегодня не хотелось, — кончай прикалываться. Показывай меч.

Эклитана, вырвавшись из Стёпкиной руки, со свистом рассекла воздух в нескольких сантиметрах от конопатого носа. Сверкающая полоса отточенной стали на фоне вполне мирных диванов и кресел смотрелась чужеродно и даже зловеще. Ванька натурально испугался, отскочил к стене, разозлился и даже побелел весь:

— Ты что, совсем псих отмороженный? Я тебе знаешь что за такие шуточки сделать могу?

За его спиной, в бликующей стеклянной глубине седобородый хозяин отвечай-зеркала наслаждался бесплатным спектаклем.

— Ты ничего не можешь сделать мне, смертный, — замогильным голосом сказал Стёпка. — Я непобедимый демон. Меня убить нельзя. Я вечный и всесильный Повелитель тёмной стороны силы. Смотри и трепещи.

Он размахнулся и рубанул эклитаной сначала по своему левому запястью (Ванька по-детски ойкнул), а затем кровожадно оскалился, медленно перерезал себе горло, закатил глаза, вывалил язык и пошёл к Ваньке, тяжело переступая на прямых ногах, словно оживший мертвец.

— Придурок, — прошипел Ванька, на всякий случай отступай подальше в угол. — Ну ты и придурок. А я на самом деле испугался. Подумал, что ты себе руку… А меч-то, оказывается ненастоящий. Ну и нафиг мне такой нужен. Толку от него — только дураков всяких… Людей нормальных только пугать. Лучше бы ты себе башку на самом деле отрезал. Она тебе, такому психу, только мешает.

— Ненастоящий? — усмехнулся Стёпка, перестав притворяться мертвяком. — Ну, смотри.

Он огляделся. Ненужных вещей в комнате не обнаружилось, и он решил пожертвовать пустой подставкой для факела-самосветки, благо таких подставок на каждой стене было сразу по три штуки. Взмах, стремительный удар, возмущённый звон рассекаемого металла — и по ковру покатился короткий обрубок.

— А чужие мечи он так же рубит? — спросил Ванька, подобрав обрубок и разглядывая идеально ровное место среза.

— Нет, мечи он почему-то не рубит, — признался Стёпка. — Да и не интересно тогда сражаться будет. Ну разрубишь ты все вражеские мечи и копья, и что? Стоишь один, как дурак, с мечом, а все вокруг безоружные.

— Ну и круто. Раз — и всех победил. Дай мне теперь попробовать.

И тут Ваньку ждало разочарование. В его руках эклитана не работала. Даже обычный ножичек открываться не захотел.

— Знает зараза хозяина, — с нескрываемым сожалением вынужден был признать Ванька. — Ладно, утрёмся. Показывай, что у тебя ещё есть.

Одна за другой предельно дотошно были рассмотрены зажигалка-огниво, совершенно опустевший уже мешочек с клеем-снадобьем и, под конец, уже знакомый Ваньке увеличительно-разоблачительный кристалл.

В отличие от эклитаны кристалл исправно работал в чужих руках. Некоторое время Ванька забавлялся разглядывая всё подряд, но, к его разочарованию, по-настоящему волшебными в комнате оказались только самосветки. При ближайшем рассмотрении их погасшие при свете дня фитили оказались ничем не примечательными прозрачными камешками.

— Неинтересно, — сказал Ванька. И в голосе его явно прозвучал неудовлетворённая жажда настоящего чуда.

— А хочешь, я тебя ещё раз удивлю? — предложил Стёпка.

— Голову ещё раз себе отрежешь, да?

Стёпка поднёс кристалл к своей руке. Умная вещица увеличивала только и именно то, что ты хотел увеличить. Поэтому, глядя, например, на лежащее на ладони огниво, ты видел зажигалку, а ладонь так и оставалась обычной человеческой ладонью. Но когда ты наводил кристалл на пустую руку…

Стёпкина виртуальная лапа Ваньке понравилось:

— Круто! Я всегда знал, что ты на самом деле такой пупырчатый урод. Ну и когти! Ты их не стрижёшь, что ли?

— Да ты на свои посмотри. Может, у тебя там вообще плавники какие-нибудь.

Но там были очень даже не плавники. Сквозь линзу Ваньки на рука выглядела бронированной суставчатой лапой. Тоже весьма неприглядной на вид, четырёхпалой и почему-то слегка заржавевшей.

— А ты у нас оказывается этот, как его… киборг. Тебя маслом смазывать надо.

— Это, наверное, твой закусай меня уже заразил. Я, наверное, уже в железного человека потихоньку превращаюсь, — Ванька восторженно разглядывал свои ржавые конечности. Определённо, ему нравилось быть монстром. — Видал, какая броня! С заклёпками!

— Не закусай, а гузгай. Ты на лицо моё лучше посмотри.

Ванька тут же посмотрел на Степана сквозь линзу и округлил глаза:

— Вот это морда! Такую харю во сне увидишь, заикой на всю жизнь останешься. А на меня теперь глянь.

Стёпка посмотрел и вынужден был признать, что у его друга физиономия тоже весьма впечатляющая. Особенно удивляли зрачки, похожие на объектив фотоаппарата. Лепестковая диафрагма в них то расширялась, то сужалась, словно у прицеливающегося снайпера.

— Ну и уроды мы с тобой, Ванька. Даже как-то неуютно делается.