Две половинки демона (СИ)

Они все сидели во дворе вокруг большого костра. В корчме шумели взрослые, там собрались в основном женщины и старики. Мальчишкам больше нравилось на свежем воздухе, под тёмным звёздным небом, благо было тепло. Да и костёр трещал и разгорался весело. Дрэга лежал, устроив голову между Стёпкой и Смаклой. Иногда он приоткрывал глаза и тогда в них тоже начинали завораживающий танец багровые огоньки. Вякса сидел, прислонившись к тёплому драконьему боку и был на седьмом небе от счастья. Щепля вертелся ужом, подкладывал в огонь поленья, чесал спину дракону, куда-то убегал, потом возвращался то с кружкой, то с куском пирога… Над костром на веточках подрумянивалось мясо и стреляло горячими брызгами сало. Чумазая до невозможности Заглада, которую мать по привычке забыла отправить в постель, тише мышки сидела на шее у дракона и млела от восторга, держась за его рога.

Было шумно, весело и интересно. Ванька уже не жалел о том, что они прилетели в Протору. Он даже предложил Стёпке слетать ещё и в Усть-Лишай.

— А что, сгоняем туда утром, я на город здешний тоже хочу посмотреть, на замок этот оркландский, как там его?…

— Оркулан.

— Во — Оркулан, — Ванька поглаживал склодомас и блаженно щурился на огонь. — Вот это жизнь, да, Стёпыч. Не то что в замке сидеть. Мне нравится.

Смакла молчал. Обдумывал что-то, шевелил губами, не реагировал на шутки и вообще был какой-то заторможенный. Стёпка поглядывал на него с беспокойством. Не было в гоблине ничего героического, ну, разве что, кроме желания пойти на войну с орклами и геройски там погибнуть. А вдруг Смакле и в самом деле предначертано совершить такое деяние, в конце которого жизнь его прервётся во цвете лет? В книгах-то это круто звучит: геройски погиб, выполняя долг. А в жизни как-то не очень. В жизни хочется, чтобы героическое деяние обошлось без погибания. Вообще-то, глядя на щуплого гоблина, трудно было представить себе подвиг, который он мог бы совершить. Но потом Стёпка вспоминал ещё более мелкого Глуксу, который оказался способен на великое волшебство. Так что всё может быть. Тем более здесь, в магическом мире. У Смаклы теперь есть дракон и это очень хорошо, просто здорово. С драконом намного безопаснее, он и защитит и в беде не бросит. На нём и удрать можно, если уж совсем прижмёт. А в небе его ни орклы, ни орфинги не достанут. Крыльев у них нету, а руки коротки.

В тёплом вечернем воздухе причудливо и приятно смешались запахи яблочного сада, скотного двора, свежей земли и жареного мяса. На тёмном небе радостно сверкала торжественная звёздная россыпь. Стёпка смотрел на освещённые костром лица друзей, на задумчивого Смаклу, на серьёзного Збугняту, на весело поблескивающего глазами Вяксу, на непривычно отрешённого Щеплю с травинкой во рту, на уже начавшую клевать носом Загладу… И вдруг подумалось ему, что пройдёт не так уж и много лет, десять или пятнадцать, и они все вырастут и станут совсем взрослыми, и заботы у них появятся тоже взрослые, семью прокормить, детей вырастить, врагов одолеть, если вдруг война… Будут потом вспоминать эти приключения, как что-то далёкое, прошедшее, мимолётное… А ещё лет через пятьдесят попросит внучка бабушку Загладу рассказать про демонов, а та ей в ответ: «Давно это было, я уж и не помню ничего». И так Стёпке от этих мыслей грустно сделалось, что он подсел поближе к дракону, прислонился к его тёплому боку и стал тихонько радоваться тому, что ещё ничего не кончилось, что всё ещё впереди… А Дрэга, словно угадав его настроение, поглядывал на хозяина умным взглядом, и Стёпка спиной чувствовал, как гулко и размеренно стучит большое драконье сердце: ду-дум, ду-дум, ду-дум…

Когда всё было съедено и выпито (Вякса пытался тайком притащить баклажку с пивом, но его отловили и, слегка отодрав за ухо, заменили пиво на обычную заваруху), начались всякие-разные разговоры. Припомнили поход в острог на свидание с Людоедом, ещё раз попугались, попугав заодно и слушателей. Потом Смакла скупо, но очень ярко описал свои мучения в кандальном обозе. Стёпка тоже не удержался, рассказал про битву с немороками. Ванька на этот раз не кривился, слушал в оба уха, верил, конечно. А попробуй не поверь, когда даже вреднючим оркландским девицам об той битве известно. Пришлось, само собой, показывать, как магический нож превращается в эклитану.

— Знаешь, на что твой меч похож, — сказал Ванька, косясь завидущим глазом на сверкающее в свете костра лезвие. — На самурайскую катану. Даже называется похоже: катана — эклитана. Только она не с одной стороны заточена, а с двух, она у тебя эта… ободуе… острая.

— Сам ты обалдуеострый, — засмеялся Стёпка. — А местами даже обалдуетупой.

Ванька тут же схватился за склодомас:

— Ну держись, Стёпыч. Щас из меня тоже гузгай выскочит. Будешь знать, как дразниться.

— Смотри, как бы у тебя глаза от натуги не выскочили.

— Не боись, они у меня к мозгам крепко приклеены, не выскочат.

— Стесняюсь поинтересоваться, откудова у тебя мозги появились? Что-то я их раньше не замечал.

— А у кого своих нету, тот и чужих не замечает…