Две половинки

– Да ладно, – отмахнулся от его заявления старшой. – То, что она не сказала тебе о болезни, лишний раз подтверждает, что относилась к тебе как к удобному любовнику, перед которым всегда надо выглядеть наилучшим образом. А еще! Наплевательское отношение к своему здоровью и боязнь докторов – это особый вид нашего национального спорта. Но когда грамотная женщина, отдающая себе отчет, что отвечает не только за свою жизнь, но и за ребенка и престарелую мать, доводит до такого состояния свое здоровье, свидетельствует о тупости и ограниченности ума. Еще одно подтверждение вашего несовпадения жизненного. Боишься докторов, предпочитаешь перетерпеть – да пожалуйста! – твой выбор, твое здоровье! В лес, в келью, в полное уединение – и болей себе, сколько душе угодно! Но то, что взрослая баба своей глупостью втягивает в решение своих проблем и разгребание их последствий всех окружающих: сына, мать, докторов, обязанных ее спасать, а заодно и любовника с его чрезмерным чувством долга – это полная безответственность и эгоизм высшей марки! Теперь, конечно, всем ее жаль, все боятся обронить неверное слово в ее присутствии – Господь упаси! – а вдруг ухудшение! Она же такая несчастная! Ты вот что, Степан, помогай, чем можешь, но отстраненно, не за счет собственной жизни и счастья. А Станиславу не обижай недоверием, боясь разделить с ней трудности. Повезло свою женщину встретить, так ее и оберегай в первую очередь, а посторонним людям предоставь самим разгребать все, что натворили со своей жизнью. И скажешь ты Вере, не скажешь, не имеет значения, если не совсем уж дура, то сама поняла давно, что у тебя другая. Ты от нее ушел в тот момент, когда Стасю свою встретил, а что не успел сказать…

Заверещал сигнал тревоги, прерывая наставления многомудрого старшого, призывая спасателей заняться делом.

– Пошли, Сергеич, еще раз обессмертим свои имена спасением страждущих, – бодро предложил, поднимаясь с кресла, Лев Гурьевич.

Смена им выдалась еще та!

В Подмосковье произошла крупная автомобильная авария с огромным количеством битых машин, пострадавших и с элементами русского юмора, больше напоминающего анекдот на злобу дня.

Огромную груженную под завязку фуру подрезал на повороте джип «Нисан», хозяин которого был водителем из тех, для которого все правила дорожного движения сводились к одному девизу: «Расступись, грязь, говно плывет!»

Тяжеленную фуру от резкого торможения понесло и закрутило на скользкой дороге, «поймав» разворачивающимся по инерции, поперек дороги прицепом две идущие сзади машины, снеся столб, фура скатилась в кювет и перевернулась.

Лихого распальцованного «хозяина» всех дорог на «Нисане» настигло возмездие прямым столкновением лоб в лоб, с «газелью», уворачивающейся от выскочившего на встречную «жигуленка», в свою очередь пытающегося уйти от несущегося борта прицепа.

Удар получился наисильнейший, хорошо хоть в маршрутной «газели» не было пассажиров, но водитель погиб на месте.

И все могло обойтись без дальнейших столкновений, ограничившись уже случившимися, но фура перевозила стратегический груз и под самый потолок оказалась набита коробками с водкой.

Ушлый до своей халявной выгоды расейский народ, быстро унюхав и сообразив, что им здесь «обломилось», побросав на обочине родные тачки, ломанулся растаскивать уцелевшие ящики и бутылки с водкой.

Подмосковная зимняя дорога – это вам не расчищенное до асфальта Садовое с бесконечными пробками – резко тормозить, если разогнался, категорически невозможно. Вариантов только два: разогнался – не тормози! А хочешь доехать – не разгоняйся вообще.

Ага, сейчас! Кто это у нас не разгоняется?

В машины, неосмотрительно оставленные на обочине хозяевами, первыми унюхавшими сладостный запах «шары» и ринувшимися за добром, со всей тщательностью, не сбавляя скорости, врезались авто, ехавшие сзади и не знавшие о «бесплатной» раздаче. Цепная реакция растянулась на километр в обоих направлениях от места аварии. Тем, кого не остановили впереди уже попавшие в нее, представилась возможность встречи с кюветом и дорожными столбами.

К тому моменту, когда подъехало, пробравшись через месиво железа, ГАИ, содержимое фуры почти растащили, две машины горели, стоны неслись со всех сторон. Но помогать и спасать пострадавших никто не собирался, люди оказались заняты гораздо более насущными делами – обогащением на чужом несчастье.

Милиции пригнали на аварию море, километровая пробка в обе стороны перекрыла возможность подъехать спецтранспорту. Чтобы пропустить «Скорые», пришлось сталкивать в кювет и без того пострадавшие машины.

А Больших и его бригаду транспортировали к месту аварии на вертолете.

И понеслась!

Разгоняемый милицией от фуры народ очухался от массового помешательства, обнаружил свои потери материальной части в виде битого личного транспорта, а заодно и полученные травмы, не напоминавшие о себе в пылу яростных битв за водяру, и ринулся толпой к спасателям, требуя немедленного оказания помощи.