Две половинки

Ну, так масштабно и смело Стаська бы не замахивалась, но на подручную Господа тетя точно тянула, одно имечко – Серафима – говорило о многом, а умение послать в нужное место и в нужное время, а некоторых в конкретном направлении оттачивалось годами! Чему Станислава и имела в данный момент подтверждение.

– Василий Федорович, что с вами? Я сейчас! – засуетилась она, сообразив наконец, что надо делать, и рыская по карманам в поисках телефона. – Я «Скорую»!

– Сердце… вот… прихватило…

– Вы давно лежите? Да где же этот чертов телефон?!

Выпростав ладонь, застрявшую в обшлаге дубленочного кармана, Стаська отползла на коленях к сумке, которая упала с ее плеча неизвестно когда, хорошо хоть рядом оказалась, а то ищи ее!

– Утром… снег убрал… чай пошел пить… и прихватило…

Безрезультатно поковырявшись в глубинах сумки, Стаська торопливо вытряхнула содержимое на пол, нашла наконец телефон и столкнулась с новой проблемой: с перепугу, суетясь, она напрочь забыла, как набирать эту «Скорую» с сотового телефона!

Как?! Давай вспоминай!!

– Ты… подожди, – прохрипел Василий Федорович, – не приедут… они сюда… Ты, Стасенька… в семнадцатый дом… беги…

Стаська приблизилась к нему, подползя на коленках обратно, наклонилась, чтобы лучше слышать.

– Зачем в семнадцатый? – спросила она, видя, что старику совсем трудно говорить.

– Доктор там… очень хороший… известный…

Он замолчал, слепил синие губы, попробовал сглотнуть.

– Воды? – поняла Стася. – Я сейчас! – и уже метнулась, сделав движение, за водой.

– Подожди… – остановил он. – Потом… Ты за доктором… беги. Он мужик… хороший. Правильный… Утром приехал… я видел… я снег…

– Я сейчас! – отползая на коленках, пообещала Стаська и попросила: – Ты подожди тут, Василий Федорович! Не умирай только!!

Она вскочила на ноги и понеслась, как не бегала никогда в жизни.

«Семнадцатый – это в конце улицы, на противоположной стороне!» – сообразила Стася, вылетая из калитки на улицу.

«Улица» – это, пожалуй, слишком громко сказано, и тем не менее асфальтированная узкая дорожка – еле-еле разъехаться двум машинам, с угрозой поцарапать бока – даже название имела: «Имени Академика Павлова». Какого именно Павлова – не уточнялось, ибо известный всем и каждому академик к физико-математической направленности ученых данного поселка имел весьма сомнительное отношение. Может, у них свой Павлов имелся, поди разбери человеку, далекому от научных сфер, а может, у ученых мужей юмор такой – дескать, все мы живые существа с рефлексами, знаете ли, как у собачек, природу опять-таки любим. И в полном соответствии с этими рефлексами в первой половине субботнего дня улица «имени Академика Павлова» была пустынна – ни машин, ни людей.

Несясь как спринтер, Станислава умудрялась размышлять, пытаясь вспомнить, кто раньше жил в семнадцатом доме, вот сто пудов, никаких врачей там не наблюдалось, а принадлежал этот дом пожилой бездетной паре профессоров, очень милых и приятных.

Дом поразил своим преображением, это было добротное каменное строение с мансардой под крышей, оберегаемое высоким кирпичным забором с железными воротами для въезда машин.

Никакой кнопки звонка или цифровой панели домофона ни у ворот, ни у калитки не наблюдалось. Стаська забарабанила кулаками по железу:

– Откройте!! Пожалуйста!! Эй, хозяева!!

Но ее заполошные крики и громыхания по железной двери действия не возымели – на участке стояла первозданная тишина, словно и не потревоженная ничьим нахальным вторжением.

– Да что он там, спит, что ли, этот «хороший мужик», известный доктор?! – возроптала Стаська.

Бабахнула еще пару раз, для очистки совести, на всякий случай, и призадумалась.

– А-а-а! И черт с вами со всеми! – решилась она предпринять отчаянные действия, которые требовала критическая ситуация. – Собаки нет – и то хорошо! Никто не лает и не кидается.

Значит, выход один.

А что делать?

Прикинув, как бы половчее это сделать, Стася посмотрела на ворота в свете собирающейся воплотиться безумной идеи – нет, ворота ей не осилить – высоченные! А вот калитку…

Так! Если встать одной ногой на ручку, подтянуться, упираясь на ступню, хорошо бы еще держаться за что-нибудь!

За что?

За кирпичные столбы по бокам? О-очень хорошая идея, вот только практически не осуществимая!

– Ладно! Вспомним детство! – подбодрила себя Стаська и стала снимать дубленку, чтобы не мешала при выполнении сомнительных спортивных упражнений.

Повертела головой, осматриваясь, куда бы пристроить верхнюю одежду – ни вешалки захудалой, ничего подходящего в поле зрения не обнаружилось, и Стаська пристроила одежку возле кирпичного столба на снегу.

Детство у Стаси, как водится, было счастливое, но небоевое, по крайней мере, по чужим калиткам она не лазила. И по своим тоже.

Деревья осваивала, в речку с мостика ныряла, по лесу шастала, а вот калитки – нет, извините, не пришлось.