Две повести о Манюне

Манька спала, положив голову мне на колени, Каринка о чем-то усиленно размышляла, шевеля губами. Когда машина поворачивала и кренилась набок, она придерживала Манюню за ноги, чтобы та не свалилась с деревянной лавки.

– Тебя что, совсем не мутит? – в очередной раз спросила она меня.

– Совсем. Но я сильно устала.

– Вот это делааа, – протянула сестра.

И тут Ба снова запела. Голос ее звучал мягко и немного приглушенно, иногда он вибрировал и беспомощно обрывался. Тогда Ба на секунду замолкала, а потом продолжала с прерванного места пение.

Это была старинная песня на джиди[24].

Ба ее допела, а потом перевела:

Когда наступит день
И тучи уйдут с моего порога,
Я толкну калитку
И выйду в чисто поле.
Ай-яа, скажу я миру,
Ай-яа, ответит мир мне.
Ай-яа, скажу я богу,
Ай-яа, ответит бог мне.

Когда наступит день

И тучи уйдут с моего порога,
Я стану бессмертной…