Две повести

Не проговорилась ли нечаянно бабушка? Екатерина Павловна гуляла во дворе с маленькой Наташей и всегда разговаривала с разными бабушками и домработницами. Но, когда Ирина Андреевна, передав матери встревоживший ее разговор с Наташей, спросила ее, не виновата ли она сама в разглашении семейной тайны, Екатерина Павловна страшно рассердилась:

— Придумала! Дуру болтливую нашла! Я не глупей тебя и из ума еще не выжила!

Она нахмурилась и замолчала. Потом, взглянув на измученное лицо дочери, сказала:

— Ты не убивайся раньше времени. Народ недаром сложил пословицу: «Не та мать, что родила, а та, что воспитала». Что ж она, Наташенька-то, глупая, что ли? Думаешь, не понимает? Мы в ней души не чаем, а она нас за чужих будет считать? И не думай об этом.

— Мама! Ты ничего не говори Антону. Не надо его волновать.

— Как знаешь. Но я тебе советую: поговори ты и с Наташей и с Антоном. Не надо больше разводить секретов.

Поговорить с Наташей? Посадить ее рядышком и все рассказать? Почему-то она, мать, не может на это решиться. Она не знает, как отнесется к этому Наташа.

Ирина Андреевна всегда интересовалась рассказами о приемных детях. Подобных рассказов, и устных и печатных, немало.

По-разному бывало у людей. Иногда приемные дети, узнав истину, тяжело переживают и даже отстраняются от родителей, воспитавших их. Но чаще такие открытия проходят без душевных драм и переживаний. Приемные дети начинают еще больше любить и ценить своих родителей. Все зависит, по-видимому, от условий и характеров, от окружающих, которые влияют на приемных детей. Биология никакой роли тут не играет.

Смешно верить, что у детей существует какая-то биологическая тяга к родной матери или отцу и ненависть к приемным родителям. Это может возникнуть только в том случае, если те, кто усыновил, не стали близкими и родными. Но у Наташи-то не может появиться такое чувство. Больше любить дочь, чем любили Березовы, нельзя.

Но почему так живуча у людей предвзятость в отношении приемных родителей? Год назад в Москву приезжал брат Ирины Андреевны с женой Клавдией.

— Ну, расскажи, как сложились твои отношения с Наташей? — спросила Клавдия Ирину Андреевну.

— Я не понимаю твоего вопроса! Какие у нас могут быть отношения? Обычные отношения матери и дочери.

— Но ведь она не родная тебе дочь!

— Почему не родная? А кто же мне родней? А разве у нее есть кто-нибудь роднее нас?

Ирина Андреевна даже рассердилась тогда на Клавдию. Боже мой! Она и не вспоминает, что Наташа ее приемная дочь, а вот поди же, оказывается, люди, даже доброжелательно к ней настроенные, ищут в ее отношениях с дочерью какие-то особенности или даже ненормальности. Что же говорить тогда о Динаре Васильевне? Такая может душу отравить. Если она что-то сказала Наташе, можно себе представить состояние девочки! Ведь нельзя забывать хрупкий, ломающийся, трудный возраст дочери. Опыта нет, ум не созрел, чувства обострены. Узнала, что она не родная дочь, и все стало казаться обидным. Мыть посуду? Я не домработница! Делать уроки? Не дают отдохнуть! Не так посмотрели, не так сказали…

И вот результат. Они, мать и дочь, всю жизнь горячо любящие друг друга, теперь боятся откровенного разговора, избегают встреч. Да, вот теперь между ними действительно ненормальные отношения.

Хорошо и радостно проходили Наташины зимние каникулы. В красном лыжном костюме, с белой пуховой шапочкой и таким же шарфиком, она, тонкая, гибкая, скользила на коньках в Парке культуры и отдыха. Хотя Наташа уже в десятом классе, не маленькая, но дома стоит елка. Такие же елки почти у всех одноклассников, и почти каждый день надо быть у кого-нибудь в гостях. Пятнадцать совершенно свободных дней, пятнадцать раз подряд можно спать утром столько, сколько захочется, пятнадцать интересных, беззаботных вечеров в театрах, с подругами и друзьями!

В эти дни веселых зимних каникул она стала часто встречаться с Женей Ваниным. Жил он в общежитии академии, тоже на Ленинградском проспекте, недалеко от дома Березовых. По воскресеньям Женя звонил Наташе и приглашал погулять. Он обязательно вел ее в кафе «Мороженое» на улице Горького. Женя получал стипендию и угощал Наташу на свои, законные деньги. Потом они шли в кино, где легче было достать билеты, если Женя не покупал заранее.

Одноклассницы не раз видели, как провожал Наташу домой лейтенант и как долго разговаривал с ней около парадного.

Маринка сказала Наташе, что все ей завидуют. Женя высокий, красивый и, как видно, очень вежливый, не то что их ребята-десятиклассники.

Женя красивый? Наташа об этом как-то не думала. Она давно его знает, привыкла.

Правда, в последнее время их отношения стали иными. Началось это с одного вечера. Они стояли около парадного. Наташа подпрыгивала на месте — у нее замерзли ноги, а Женя все не хотел расставаться.

Он взял обе ее руки и стал тереть их, чтобы согреть. Потом поднес их к губам и стал дышать на них. И вдруг украдкой, как бы невзначай, поцеловал руку. У Наташи заколотилось сердце. Хорошо, что в темноте Женя не увидел, как она покраснела.