Две повести

— Ну, знаешь, — перебила его Клавдия Ивановна, — ты, Иванов, совсем заговорился. Академик! Какая главная обязанность школьника? Учиться, учиться и учиться. А твой Рябинин не выполняет этой обязанности. Может, он и не вредитель, но, уж конечно, и не патриот. Если он не выполняет простых обязанностей, то чего ждать от него в серьезной для родины момент? Я предлагаю осудить их поведение и вопрос о них перенести на решение педсовета.

— А зачем педсовет? — забасил Аркаша, который продолжал стоять около стола. — Мы сами все решим. Только вот насчет американской жвачки ты, Шапкина, зря замазываешь. Ну-ка, Дичков, скажи, откуда у тебя эта резинка? И откуда у тебя американская карманная книжечка, которую ты мне утром показывал?

— Ну подарили мне! — визгливо крикнул Игорь. — Какое твое дело!

Тут поднялся такой шум, что невозможно было ничего разобрать. Аркаша подошел к Игорю и, махая кулачищами, явно угрожал ему. Шапкина что-то кричала Стеховой. Все зашумели, поднялись с мест…

— Тише вы, тише! Что за безобразие! — старалась всех перекричать Клавдия Ивановна. — Я расскажу все директору, пусть он решает.

И так как никто ее не слушал, она, стукнув кулаком по столу, еще громче крикнула:

— Собрание считаю закрытым!

Сане так и не удалось сказать ребятам те слова, которые он приготовил. Даже если б собрание шло гладко и ему предоставили б слово, он все равно ничего не сказал бы. Во-первых, потому что он увидел доброжелательность к себе одноклассников, во-вторых, его сейчас иное мучило.

Клавдия Ивановна, как видно, не обратила внимания на разговор об американской жевательной резинке, а он, Саня, и на собрании и теперь думает только об этом. Ему кажется, что и двойки и прогулы — все это пустяки по сравнению с тем, что знает он и чего не знают еще ребята.

Когда Саня спросил Игоря, откуда он достал жевательную резинку, он не придал никакого значения его ответу. Но, когда об этом говорила на собрании Зоя Стехова, а потом и Аркашка, Саня вдруг понял, что это не пустяк…

…Они часто ходили с Игорем по улице Горького и либо на этой улице, либо у гостиницы «Националь» рассматривали новые заграничные машины. Разноцветные, необычной формы, они даже у Сани, который вообще не очень интересовался машинами, вызывали восхищение. Он смотрел на них, как на хорошие игрушки. Когда около машины появлялся хозяин, какой-нибудь иностранец, публика, рассматривавшая машину, скромно отступала. Но Игорю всегда хотелось выразить свое восхищение. Он хлопал ладонью по машине и говорил:

— Машина олл райт! Гут!

Саня сказал однажды Игорю:

— Ну чего ты распинаешься? «Гут, олл райт»! Еще подумают, что у нас ничего хорошего нет. И вообще…

— А что «вообще»? Почему не поговорить? «Распинаешься»! У нас-то таких машин нет?

— Ну, легковых нет. А может, что посерьезнее и поважнее есть! Ты читал в «Знание — сила»…

— Ладно, не агитируй! А почему нельзя с иностранцами разговаривать?

Конечно, почему не поговорить. Но Игорь навязывался, подхалимничал. Это противно! Но сказать об этом в глаза Игорю Саня не решился.

Однажды они увидели около телеграфа машину с черным низом и ярко-желтым верхом. Около нее стояло несколько любителей. Хозяин машины, высокий человек в спортивном костюме серого цвета, с беретом на голове, польщенный тем, что его машина обратила на себя внимание, гордо сказал:

— Это есть американская машина.

Игорь угодливо подхватил:

— Машина олл райт! Карашо!

Так как другие не выражали желания вступать в разговор, иностранец с веселой улыбкой обратился к Игорю:

— Вы есть студент?

— Да, да, — охотно соврал Игорь.

— Как жаль, что у меня нет сувенир! Приходите завтра сюда же, я буду дарить сувенир.

Игорь обрадованно сказал:

— Приду, обязательно приду!

Когда они остались одни, Саня, глядя на Игоря испуганными глазами, спросил:

— Ты что, серьезно? Неужели пойдешь?

— А ты испугался? Ну и пойду, что такого?

Но потом Игорь добавил:

— Очень мне нужны их сувениры! Плевать я хотел. Конечно, не пойду.

Саня поверил Игорю и больше не вспоминал этого разговора. Но теперь, когда появилась жевательная резинка и какая-то американская книжка, Саня подумал, что это «сувениры», полученные Игорем от хозяина той красивой машины. Значит, Игорь обманул его, он встречался с иностранцем. Зачем это Игорю? Подумаешь, резинка! Невкусная. Чем она нравится американцам?

Но не в резинке дело. Противно, что Игорь постоянно восхищается всем иностранным — легковыми машинами, кинокартинами, костюмами, галстуками, даже носками — и ничего не видит хорошего даже в самой Москве. Ну что это за человек?

А зачем иностранец назначил свидание Игорю? Почему ему хотелось дать «сувенир»? Может, этот иностранец вербует шпионов?

От этой мысли у Сани забилось сердце и пересохло во рту, Ведь и он бывал вместе с Игорем, вдруг и его обвинят?

Нет! Это, конечно, ерунда. Он же ни в чем не виноват!