Две правды и одна ложь…

Из комнаты Лорел снова донесся взрыв смеха. Эмма уставилась на свое отражение в зеркале, расчесывая волосы круглой щеткой. Интересно, знал ли Калеб о том, что Лорел влюблена в Тайера? Что он подумал, когда увидел ее за столом сбора подписей под петицией за освобождение Тайера, в этой дурацкой футболке? И что, черт возьми, известно Лорел об отношениях Тайера и Саттон? Эмма снова вспомнила странную реплику Лорел: «Из-за тебя он снова оказался в беде!» Что она имела в виду? Как бы это узнать?

– Я позвоню, когда мы вернемся домой, – пообещала Лорел, прерывая мысли Эммы. – Пока! – Музыка резко смолкла, и на втором этаже воцарилась тишина. Эмма слышала, как Лорел хлопает ящиками, а потом скрипнула дверь. Она увидела тень, прошмыгнувшую под дверью комнаты Саттон, и вскоре снизу, из кухни, донесся голос Лорел, которая звала миссис Мерсер.

Внезапно Эмму осенило. Она вскочила с кровати и тихонько выскользнула в коридор. Дверь в спальню Лорел была приоткрыта. Свет от ночника падал на ковер. Убедившись, что Лорел все еще внизу, Эмма на цыпочках прокралась в ее комнату. Оказавшись внутри, она притворила за собой дверь и услышала, как щелкнул замок.

Спальня Лорел до жути напоминала спальню Саттон, вплоть до белого кресла-пузыря[24] и пурпурных декоративных подушек на кровати. Эмма шагнула к дальней стене, где висели коллаж из фотографий теннисной команды и календарь с щенками. На календаре был открыт ОКТЯБРЬ. В квадратиках под цифрами Лорел оставляла пометки о домашних заданиях, теннисных матчах и вечеринках.

Медленно и осторожно Эмма перелистала календарь назад, на страницу августа, с которой смотрели три крошечных щенка боксера. Первую неделю августа Лорел выделила жирной надписью: «Семейные каникулы». Эмма тут же посмотрела на тридцать первое – день исчезновения Саттон. В правом верхнем углу квадрата Лорел нарисовала голубое сердечко, заштриховав его толстыми неровными линиями и с таким нажимом, что на бумаге остались вмятины.

Эмма задержала взгляд на сердечке, гадая, что бы это значило. Потом перевернула страницу и стала изучать даты в сентябре – вечеринка у Ниши Банерджи, начало учебного года, первые соревнования по теннису. Ничего как будто не выбивалось из привычного распорядка. Но вдруг ее внимание привлекло кое-что на обороте августовской страницы: напротив квадрата с числом «31» просматривался оттиск инициалов ТВ.

Неужели Тайер Вега?

Сердце учащенно забилось. Очевидно, Лорел сначала записала инициалы, а потом заштриховала их синими чернилами. Но почему?

Хотела бы я знать.

– Что ты здесь делаешь?

Эмма перевернула календарь обратно на страницу октября, обернулась и увидела в дверях Лорел. Сестра стояла, уперев руки в бока и плотно сжав губы. Она пробежала через всю комнату и оттолкнула Эмму от стены.

Эмма судорожно пыталась придумать объяснение.

– Матч с «Хаверфордом», – выпалила она, указывая на пятницу через две недели. – Я просто хотела уточнить дату.

Лорел оглядела письменный стол, словно хотела убедиться, что ничего не пропало и не нарушен порядок.

– За закрытой дверью?

Возникла легкая заминка, но Эмма быстро нашлась с ответом.

– Тебя паранойя замучила? – огрызнулась она, включая Саттон. – Должно быть, сквозняк от кондиционера, вот дверь и захлопнулась.

Лорел собиралась сказать что-то еще, но снизу донесся голос миссис Мерсер.

– Девочки! Нам пора!

– Идем! – беззаботно откликнулась Эмма, словно не чувствовала за собой никакой вины. Она прошмыгнула мимо Лорел, сохраняя полное спокойствие. Но спиной чувствовала, как Лорел прожигает ее взглядом.

Я тоже это чувствовала. Совершенно очевидно, что Лорел не купилась на ложь Эммы.

Миссис Мерсер стояла у подножья лестницы, просматривая свой BlackBerry. Она улыбнулась девушкам, когда они спустились вниз.

– Вы обе прекрасно выглядите, – бодро произнесла она. Пожалуй, даже нарочито бодро. Эмма знала, что сегодняшний вечер обернется для нее разочарованием.

Мистер Мерсер вышел из-за угла, позвякивая ключами от машины. Он уже переоделся, сменив хирургический костюм на отутюженные брюки цвета хаки и рубашку лососевого цвета, но в его глазах сквозила усталость, а волосы выглядели взъерошенными.

– Готовы? – спросил он, слегка запыхавшись.

– Готовы, – эхом отозвалась миссис Мерсер. Лорел, надувшись, сложила руки на груди. Эмма лишь пожала плечами.

Они подошли к внедорожнику мистера Мерсера и сели в машину. Когда Эмма пристегнула ремень безопасности, устроившись на сиденье позади матери Саттон, мистер Мерсер поймал ее взгляд в зеркале заднего вида. Она опустила глаза. Если не считать нескольких случайных встреч в холле, они с отцом Саттон с самого воскресенья не перекинулись и словом – он сутками пропадал в больнице. Теперь он смотрел на нее так, словно знал: она что-то скрывает.

Когда мистер Мерсер включил заднюю передачу и выехал на дорогу, миссис Мерсер достала из сумочки золотую пудреницу и освежила лиловую помаду на губах.