– Мой клиент несовершеннолетний, его нельзя судить как взрослого, – заявил адвокат Тайера. – Тут вопрос давней неприязни между ним и одним из сотрудников полиции Тусона.
– Давней неприязни? – произнесла Эмма вслух раньше, чем успела прикусить язык.
Шарлотта посмотрела на нее.
– Да, между ним и Квинланом. Помнишь, как он возглавил и вел розыск Тайера? Тайер стал для него чем-то вроде белого кита. Квинлан был в ярости, что не мог его поймать. Все говорят, что именно поэтому он потребовал такое суровое наказание, да и вообще Квинлан будто бы выдумал историю о том, что Тайер оказал сопротивление при аресте.
Эмма подняла брови. Что, если это правда? Что, если адвокат добьется освобождения Тайера до суда? Ей даже думать не хотелось о том, что может тогда произойти.
– Лорел очень злится на тебя, да? – спросила Шарлотта.
Эмма кивнула.
– Она считает, что Тайер в тюрьме из-за меня.
– Понятное дело, – уклончиво произнесла Шарлотта, сохраняя бесстрастное выражение лица. Эмма задалась вопросом, на чьей стороне Шарлотта. В то время как Мадлен и Лорел открыто обвиняли Эмму, Шарлотта ее защищала. И, тем не менее, Эмма видела, как Шарлотта подписывала петицию за освобождение Тайера. Возможно, она просто пытается усидеть на двух стульях и не нажить себе врагов.
– А как, по-твоему, Мадс относится ко всей этой истории с Тайером? – непринужденно спросила Эмма, закидывая в рот клубничный леденец. –
В последнее время Шарлотта и Мадлен сблизились. Возможно, Мадлен рассказала Шарлотте кое-что о Тайере, и это помогло бы Эмме разобраться в его отношениях с Саттон.
Шарлотта не сводила глаз с дороги.
– Она переживает, это точно. Видимо, отец у нее совсем с катушек съехал. Короче, дома у них напряженка.
– Думаешь, она… что-то
– Ты о чем?
– О Тайере. О том, где он был все это время.
Шарлотта отвлеклась от дороги и смерила Эмму долгим недоверчивым взглядом.
– Я думаю, Мадс хотела бы задать такой же вопрос
Эмма с трудом сглотнула, не зная, как ответить.
Мне казалось, что я тоже ничего не знаю. Иначе я бы не донимала Тайера расспросами, выпытывая, что он от меня скрывает.
Двое подростков, по виду семиклассников, катались на скейтбордах по самодельному пандусу во дворе по соседству с домом Мадлен. Их мать, сложив руки на груди, с явным неудовольствием наблюдала за трюками, которые они выделывали. Наконец Шарлотта пожала плечами.
– Не удивлюсь, если и Мадлен что-то скрывает.
– Почему? – спросила Эмма, стараясь сдержать волнение.
– Потому. – Шарлотта припарковала машину и задержала руку на рычаге переключения передач. – В семье Вега у всех есть секреты.
Прежде чем Эмма успела спросить что-нибудь еще, Шарлотта вышла из машины, одернула джинсовую мини-юбку и направилась к оштукатуренному дому. Эмма последовала за ней через двор. Когда Эмма потянулась к дверному звонку, Шарлотта остановила ее:
– Не надо, – и порылась в своей черной сумке-хобо. – У меня есть ключ.
Она вытащила брелок – миниатюрную довольно потрепанную куколку, – на котором болтался бронзовый ключ.
– У тебя есть ключ от дома Вега? – опешила Эмма.
Шарлотта как-то странно покосилась на нее.
– Ну, да. Он у меня с восьмого класса. И от твоего дома тоже, а у тебя есть мой. Эх, ты, пациентка с амнезией. – Она нахмурилась. – Надеюсь, ты не потеряла мой ключ? Отец взбесится. Ведь тогда придется менять все замки.
– Нет, он у меня, – соврала Эмма, хотя понятия не имела, где может валяться ключ Шарлотты. И тут ее накрыло чувство вины. Она подумала о том, кто пытался задушить ее в доме Шарлотты несколько недель назад. Сначала она подумала на одну из подруг Саттон – сигнализация не сработала, а это означало, что злодей уже находился в доме либо знал код. Мог ли Тайер украсть у Мадлен ключ от дома Шарлотты? Или как-то узнать код сигнализации?
– Слушай, а ты не напомнишь мне ваш код? – спросила Эмма, затаив дыхание. Она не знала, как далеко может зайти в этих расспросах. – Кажется, там очень легкая комбинация, верно? 1-2-3-4? – Может быть, Тайер просто угадал код…
Шарлотта фыркнула:
– Ты на какой планете живешь? Код у меня 2-9-3-7. Просто забей его в свой телефон и прекрати терзать меня каждые две недели. Мадлен так и сделала, и теперь ей не приходится спрашивать.