Две Розы

– А ты, Виктория? – резкий, пронзительный голос подруги вернул ее к реальности.

– Что?

– В теннис играешь?

– Нет.

– Придется научиться, дорогая, – с нажимом заметил дядя Роберт. – Это сейчас очень модно.

– Она играет на пианино, – с гордостью заявил вдруг Харрисон.

– Нет, не играю, – выпалила Мэри Роуз, сжав пальцы мужа. – То есть я хочу сказать, что не музицирую в Англии, – пояснила Мэри Роуз и снова сдавила руку Макдональда.

– Ладно, – согласился он. – Будем считать, что ты не играешь на пианино в Англии.

Мэри Роуз немного успокоилась.

Она вспомнила, как они с Адамом играли в четыре руки. Когда один из них фальшивил, оба смеялись. Иногда Мэри Роуз нарочно убыстряла темп, стараясь закончить свою партию раньше. Это было чудесное время, и ее теперешний отказ сесть за инструмент являлся всего лишь попыткой защитить собственное прошлое. Если бы кто-нибудь из ее английских родственников принялся вышучивать ее технику игры или ее музыкальные способности, Мэри Роуз сочла бы это насмешкой над своим старшим братом, а этого она не допустит. Пока что тетушка Лилиан находила какие-нибудь изъяны во всем, что делала Мэри Роуз. Молодая женщина старалась быть вежливой, поскольку ей хотелось, чтобы ее отец и тетка были счастливы. Однако ни к чему лишний раз становиться объектом замечаний или недовольства.

За какую-нибудь неделю ее словно подменили. Если сразу после своего приезда она горела желанием как можно больше рассказать отцу о братьях, то теперь она не хотела, чтобы ее новые родственники что-либо знали о ее старой семье. Она изо всех сил старалась защитить Клэйборнов от мелких укусов, которые так и сыпались в их адрес.

Внезапно ей захотелось убежать в свою комнату и написать братьям длинное письмо. Впрочем, Мэри Роуз прекрасно понимала, что не сможет покинуть гостиную, и потому решила терпеливо дожидаться окончания ужина.

Она никак не могла приспособиться к новому распорядку дня. Мэри Роуз привыкла вставать с рассветом, а в девять или в десять часов вечера ложиться спать. Выяснилось, однако, что в это время в Англии люди даже не помышляют о сне. Когда наконец в половине десятого слуга зазвонил в колокольчик, приглашая всех к столу, Мэри Роуз почувствовала, что сейчас заснет у всех на глазах. Тетушка Лилиан столько раз толкала молодую женщину локтем в бок, что Мэри Роуз не удивилась бы, обнаружив у себя синяки.

После ужина мужчины задержались в столовой, чтобы попить кофе, женщины же перешли в гостиную чаевничать. Мэри Роуз так хотелось спать, что она с трудом отдавала себе отчет в собственных действиях. Встав из-за стола вместе с тетушкой Лилиан, она взяла свою тарелку, чтобы отнести ее на кухню, и уже потянулась было за прибором тетушки Барбары, как вдруг поняла, что в очередной раз проштрафилась. На лице Лилиан застыла гримаса ужаса. Мэри Роуз быстро поставила тарелку, выпрямилась и медленно направилась прочь. Лицо ее горело огнем. Элеонора подошла к ней и взяла ее под руку, стараясь утешить.

– Не смущайся, – прошептала она. – У тебя все прекрасно получается. Нет, я серьезно. Улыбайся, Мэри Роуз… то есть Виктория. На нас все смотрят. Правда, твоя тетушка Лилиан чудесная женщина?

– Почему ты считаешь ее чудесной? – спросила Мэри Роуз. Элеонору так и распирало от радостного возбуждения.

– Твоя милая тетушка решила, что мне тоже не мешает обновить гардероб. Не могу же я ходить рядом с тобой по городу, одетая в какие-то отрепья. Завтра с меня будут снимать мерку.

Выходя из комнаты, Мэри Роуз взглянула на мужа. Он улыбнулся ей, но как только лакей затворил двери столовой, лицо его приобрело мрачное выражение.

– Перестань сверлить меня взглядом, Харрисон, – сказал лорд Эллиот, опередив его. – Я знаю, тебе не нравится, что мои сестры все время одергивают Викторию. Но ты и сам прекрасно понимаешь, что у них самые лучшие намерения. Негоже, чтобы твоя жена тушевалась, когда придет время представить ее обществу.

Не дожидаясь ответа Харрисона, Эллиот промолвил:

– Я уже просил тебя о помощи, а теперь я готов умолять тебя. Есть вещи, в которых я считаю необходимым проявить настойчивость. Поскольку речь идет о счастье моей дочери, я убежден, что цель полностью оправдывает средства. Ты сотворил чудо, сынок. А теперь позволь мне быть ее отцом. Позволь мне решать, что для нее хорошо, а что плохо. Не надо бороться с нами, ее родственниками. Помоги нам! Если ты примешь нашу сторону, Виктория очень быстро ко всему приспособится. Она не хочет смотреть правде в глаза и признать, что она не та, кем себя считала. Когда вы остаетесь с ней наедине, ты по-прежнему называешь ее Мэри Роуз?

– Да.

– Но ее зовут Виктория, – напомнил Роберт. – Она должна привыкать к этому имени.

– Она не ребенок, – возразил Харрисон. – И сама в состоянии разобраться, кто она такая.

– Разве ты не слышал, что она сказала сегодня вечером? – спросил Роберт. – Она собирается вернуться в Америку.

Эллиот кивнул:

– Моя дочь только-только приехала и уже говорит о возвращении в Штаты. Я не хочу терять ее снова. Пожалуйста, помоги мне, Харрисои.