Две Розы

– Мы знаем, – заговорил Макдональд, – что накануне того дня, когда была похищена ваша дочь, Макферсон снял с одного из ваших счетов большую сумму. На следующую ночь он увез Викторию из дома и передал няне. Я думаю, что эти деньги предназначались для самой няни и для содержания ребенка, а с вас Макферсон решил взять огромный выкуп. Листки, вырванные из Библии, должны были быть присланы вам в качестве доказательства того, что ваша дочь действительно в руках похитителей.

– Но что же случилось? Мы так и не получили требования о выкупе… Только ту первую записку…

–У Макферсона все пошло наперекосяк, сэр. Няня не захотела брать корзину, но, когда Макферсон извлек из кармана набитый деньгами конверт и помахал им у нее перед глазами, женщина сдалась. Но она явно перепугалась. После того, как Макферсон уехал, няня нашла ближайший переулок, выбросила Викторию в кучу мусора и убежала.

– Ты можешь все это доказать, Харрисон?

– Я могу доказать, что он растратил ваши деньги, сэр. Дуглас уверен, что он и сегодня узнает Макферсона. У меня самого нет такой уверенности, но полагаю, полиция заставит вашего помощника говорить.

– Если бы няня не передумала, увидел ли бы я когда-нибудь свою дочь? Ведь он убил бы Викторию, да?

– Возможно, – согласился Макдональд.

– И все эти годы это чудовище сидело рядом со мной как ни в чем не бывало!

Голос Эллиота прервался.

– Сэр, это было с его стороны очень умно. Когда няня с младенцем исчезли, он, должно быть, запаниковал, но не сбежал, а остался на своем месте. Это был самый лучший способ контролировать ход расследования. Продолжая работать на вас, он прочитывал всю поступающую к вам корреспонденцию.

Внезапно Эллиот вскочил и бросился к двери.

– Я сейчас пойду и…

Харрисон остановил его, схватив за руку:

– Нет, вы никуда не пойдете. Его уже увезли. Ваше желание вполне естественно, но вы не можете убить Макферсона.

Макдональд осторожно проводил Эллиота к дивану и помог ему сесть. Он оставался рядом с ним до тех пор, пока не убедился, что лорд полностью контролирует себя и не сделает ничего, о чем впоследствии придется сожалеть.

Харрисон собирался поговорить с ним о своих планах на будущее, но решил, что сообщит патрону о своем намерении уйти в отставку несколько позже.

Макдональд поднялся в спальню – ему хотелось побыть одному, чтобы хорошенько обдумать все то, что он намеревался сказать жене. Он приготовился в случае необходимости упасть на колени и просить прощения у Мэри Роуз.

Его все еще коробило от того, что Эллиот понятия не имел, как зовут братьев Мэри Роуз. Как только Мэри Роуз переносила все это!

На столе Харрисон увидел записку. В ту же секунду сердце его сжалось от ужаса – он не мог заставить себя дотронуться до листка бумаги.

Наконец он все же прочел ее, но только с третьего раза до него дошел смысл написанного. Харрисон уронил голову на грудь и застонал от бессилия.

Он потерял Мэри Роуз.

Харрисон понятия не имел, сколько времени он простоял, держа записку в руках, но когда опомнился, в комнате уже сгущались тени. В дверь постучал Эдвард и, не входя, крикнул, что лорд Эллиот просит Макдональда спуститься вниз.

Харрисон медленно стряхнул с себя оцепенение. Ему многое надо сказать своему тестю, и его больше не волновало, поймет ли он его.

Эллиот стоял перед камином, сжимая в руке клочок бумаги.

– Моя жена попрощалась и с вами тоже? – спросил Харрисон. Эллиот медленно кивнул.

– У нее было все, – прошептал он. – Почему же она не была счастлива? Ты знаешь, что она, оказывается, планировала свой отъезд? Харрисон, я не понимаю. Она пишет… сейчас я прочту. В самом конце… да, вот здесь. «Я люблю тебя, отец, и если бы ты узнал меня получше, ты бы тоже, наверное, меня полюбил».

Эллиот снова поднял голову.

– Но я люблю ее.

– Да, вы любите ее, но с той самой минуты, как она появилась здесь, вы пытались ее изменить. Вы даже не осознаете, что вы потеряли! Знаете что? Садитесь-ка, и я вас познакомлю с вашей дочерью. Пожалуй, я начну с Корри, с Сумасшедшей Корри. Вам не приходилось о ней раньше слышать, не так ли, сэр? Ну разумеется, нет. Да вы и не стали бы слушать. Но теперь-то уж я заставлю вас кое-что понять.

Харрисон рассказал о дружбе между Мэри Роуз и Корри. Эллиот побледнел, услышав, как выглядит несчастная подруга его дочери. А когда Харрисон упомянул о том, как Корри, протянув руку в открытое окно хижины, погладила Мэри Роуз по плечу, в глазах его показались слезы.

– Меня поражает ее сострадание, – сказал Харрисон. – Именно по этой причине она так долго терпела всех нас. Господи, я то и дело твердил ей, чтобы она проявляла к своим новым родственникам больше понимания, чтобы она дала вам время привыкнуть к ней. Но вас не интересовало, что творится у нее в душе, а теперь уже слишком поздно, сэр. Те люди в Монтане – ее семья. Ваша дочь играет на фортепьяно и бегло говорит по-французски. У вас есть все основания гордиться ею.