Две Розы

– Не могу как следует разглядеть его с такого расстояния, но мне кажется, что я не знаю этого человека.

– Значит, это Альфред Митчелл. Харрнсон, ты хочешь поговорить с ним один на один?

– Да.

Макдональд не стал дожидаться гостя на веранде, а спустился по ступенькам и пошел ему навстречу. Мужчины встретились посреди раскинувшегося перед ранчо луга.

Спешиваясь, Митчелл громко застонал. Они с Харрисоном обменялись рукопожатием и представились друг другу.

– У вас измученный вид, – заметил Макдональд. Митчелл кивнул и посмотрел на Харрисона снизу вверх, поскольку был гораздо ниже его. Впрочем, и выглядел он несколько моложе.

– Я и впрямь устал, – сказал он с протяжным южным акцентом. – Мне удалось раздобыть то, что вы просили, но, помимо этого, я привез ужасную новость. Может быть, пройдемся пешком? Мне бы хотелось немного размяться, прежде чем я устроюсь на ночлег, – у меня весь зад судорогой сводит.

– Ночуйте у нас, Альфред!

– Боюсь, оставшись здесь, мне труднее будет справиться с волнением, связанным с этим делом. Я остановился на ночлег неподалеку от города. Надеюсь, вы не обидитесь.

– Завтра вам предстоит дать свидетельские показания, – напомнил ему Харрисон.

– Да, я знаю. Я готов. Меня прямо-таки распирает от желания рассказать о случившемся.

Харрисон с Альфредом зашагали по направлению к горам. Мэри Роуз наблюдала за ними, приоткрыв входную дверь. Несколько минут Харрисон шел молча, заложив руки за спину, потом внезапно повернулся к Митчеллу.

– Отсюда ничего не слышно, – прошептал за спиной Мэри Роуз Дуглас.

Мэри Роуз чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Харрисону не нравится то, что ему говорит Митчелл. Посмотри, какие они оба напряженные. Похоже, Митчелл привез плохие новости.

– Единственная плохая новость, которую он мог привезти, – это известие о том, что ему не удалось получить подписанных показаний мамы Роуз, а как видишь, Харрисон что-то держит в руке. Я бы скорее предположил, что Ливония отказалась поставить под бумагами свою подпись.

Юристы беседовали минут двадцать. Когда они развернулись и пошли к ранчо, Мэри Роуз решила, что их разговор закончен, и вышла на веранду.

Альфред пожал Харрисону руку и снова забрался в седло. Мэри Роуз хотела окликнуть его и предложить остановиться на ночлег, но, увидев Харрисона, лишилась дара речи. Ее муж выглядел совершенно опустошенным. Подойдя ближе, он остановился и взглядом подозвал ее к себе. Не раздумывая, Мэри Роуз побежала к мужу. Когда она оказалась рядом, он просто взял ее за руку и отвернулся.

Они уже прошли большую часть луга, когда Харрисон неожиданно остановился.

– Завтра я буду лгать, – сказал он. Глаза Мэри Роуз расширились.

– Ты собираешься лгать в суде?

– Я не стану лгать тебе, если ты мне не позволишь, – пробормотал Харрисон, помолчав немного.

Мэри Роуз не знала, что и сказать. Они снова зашагали к дому, низко наклонив головы. Каждый из них думал о своем. Прошло несколько минут, прежде чем Мэри Роуз поняла, что ее муж имел в виду.

– Не надо лгать в суде, – произнесла она. – Нет, ни за что. Придется лгать моим братьям и мне тоже, но ты…

– Я обещал, что никогда больше не буду тебя обманывать, и никогда не нарушу своего слова.

Мэри Роуз посмотрела на Харрнсона и улыбнулась.

– Я верю. Делай то, что считаешь нужным. Сейчас не время думать обо мне.

Харрисон благодарно закрыл глаза и медленно кивнул.

– Спасибо.

– За то, что я тебе верю?

– И еще за то, что ты меня любишь… и за то, что ты есть.

– Поцелуй меня.

Харрисон исполнил просьбу жены. Супруги снова пошли к дому.

– Я собираюсь прокатиться верхом. Не хочешь поехать со мной?

– Наверное, тебе сейчас лучше побыть одному.

Харрисон снова поцеловал жену и повлек к загону. У конюшни Мэри Роуз прислонилась к ограде.

Через минуту Харрисон вывел во двор Мак-Хью. На жеребце не было ни седла, ни уздечки, но он послушно шел за хозяином. Внезапно Харрисон ухватил его за гриву и взлетел ему на спину. Мак-Хью галопом пустился вверх по склону первого холма.

– Он ездит верхом, как индеец, – заметил Трэвис. – Куда это он?

– Ему надо все как следует обмозговать.

– Твой отец, хотел бы, чтобы ты сыграла ему на рояле. Как у тебя настроение – сыграешь?

– Я в порядке, – ответила Мэри Роуз, надеясь, что игра на фортепьяно поможет ей на какое-то время забыться. Она вошла в дом и села на скамейку перед инструментом. Отец, явно сгорающий от нетерпения, встал рядом.

– Что ты собираешься сыграть, дочь?

По выражению лица Мэри Роуз братья сразу поняли, каков будет ее ответ.

– Пятую, – в один голос заявили они. И Мэри Роуз заиграла.

* * *

Утро пятницы выдалось солнечным. При виде голубого неба Мэри Роуз испытала разочарование. Ей казалось, что природа должна была отреагировать на события, происходящие в городе, бурей или внезапной грозой.

Она поехала в город с отцом в крытой коляске. Обоим ни о чем не отелось говорить. Мэри Роуз молилась про себя, испытывая сильнейшую тревогу за Адама и Харрисона. Все теперь зависело от ее мужа.