Две Розы

– Ну, так я о чем… Рано еще, говорю…

Больше они друг друга ни о чем не спрашивали, но волновались обе. Правда, Роза старательно делала вид, что совсем не волнуется. Ну, подумаешь, обещал вчерашний нечаянный гость прийти сегодня вечером, и что? Может, придет, а может, и нет. Он человек свободный. Никто ему ничего не навязывает. Да, может, он с утра уже в Москву укатил… Сделал все свои командировочные дела и укатил. Он ведь сам сказал, что приехал в командировку, а вовсе не потому, что бабушкино письмо получил! И мало ли что ей вчера показалось, когда они с Маргариткой гуляли… Что он на нее глядел как-то по-особенному… И вообще, у него ведь жена есть.

А она, Роза, ему никто. Она всего лишь его случайная связь. Вот пусть никем и останется. А если он решит как-то помочь Маргаритке, она рада будет. Это пусть, это пожалуйста…

И вообще, еще не вечер. Он же сказал, что придет вечером. И надо перестать все время думать об этом…

Мысли ее прервал резкий звонок в дверь. Роза Федоровна глянула испуганно на Розу. Роза не менее испуганно глянула на Розу Федоровну, проговорила хрипло:

– Я пойду открою, бабушка…

– Да. Иди, открой. А я пока третий прибор на стол поставлю…

Роза бесшумно промчалась в прихожую, стараясь упредить следующий звонок – вдруг Маргаритка проснется! Открыла дверь…

За дверью стояла молодая женщина, одетая модно и несколько экстравагантно – на ней были короткие джинсовые шортики, совсем малюсенькие, и черная широкая майка, под которой, по всей видимости, не было никакого лифчика. В этом и состоял, наверное, самый шик – в предположении полной свободы. А еще женщина чересчур независимо откидывала плечи назад, и грудь под майкой вздымалась еще свободнее, и пальцы рук были просунуты в крохотные карманы шортов, и тянули их вниз, обнажая полоску гладкого живота под пупком. Глядела она весьма вызывающе, будто бы сверху вниз, хотя ростом была чуть пониже Розы.

– Здравствуйте… Вам кого? – приветливо спросила Роза, улыбаясь. – Вы, наверное, квартирой ошиблись, да?

– Нет, не думаю, что ошиблась. Вас ведь Розой зовут, правильно?

– Да, правильно…

– Ну, я так и поняла… А мое имя Алла. Алла Ильинская, если точнее. Я жена Гриши Ильинского. Можно мне пройти, Роза? Как ты понимаешь, нам есть о чем поговорить. Извини, я к тебе на «ты» буду обращаться, мне так легче. Так можно пройти?

– Да, проходите… Проходите на кухню, в комнате ребенок спит…

– И про ребенка я тоже в курсе, да. А бабушка твоя тоже дома, Роза? Шустрая старушка, которая умеет жалостливые письма писать?

Алла прошла на кухню, остановилась в дверях, насмешливо разглядывая «шуструю старушку». Роза Федоровна под ее взглядом совсем потерялась, застыла, держа в дрожащих ладонях тарелку, которую собиралась поставить на стол. Видимо, от растерянности произнесла не к месту:

– Может, пообедаете с нами? Грибной суп, пельмени домашние… Я мясо свежее с рынка брала…

– Вот этим? Обедать? – брезгливо сморщила маленькое личико гостья, снова просовывая ладони в карманы шортов и чуть откидываясь назад. – Я что, похожа на толстую курицу, которая обедает грибным супом и пельменями?

Ее вопросы поставили Розу Федоровну в тупик, и она беспомощно глянула на Розу, будто спрашивала – что же дальше-то…

– Бабушка, это Алла. Жена Гриши, – тихо пояснила Роза, вставая у стены и пряча руки назад.

– Ах, вот оно в чем дело… – понятливо кивнула головой Роза Федоровна, ставя наконец на стол тарелку.

– Да, именно в этом все дело! – то ли насмешливо, то ли слишком торжественно произнесла Алла, по-прежнему стоя в дверях. – Я жена Гриши, а вы ему никто и звать вас никак, это понятно, надеюсь? – И, повернув голову к Розе, добавила с тихой яростью: – А еще я надеюсь, что ты не будешь мне сейчас рассказывать сказки, что Гриша – отец твоего ребенка! Да если даже отец… Мне, знаешь ли, дорогая Роза, абсолютно все равно, с кем мой муж развлекается, когда ездит в командировки… Может, у него в каждом городе по ребенку есть, откуда я знаю? Все будут на отцовство претендовать, что ли? В конце концов, это дело женщины, от кого ей рожать… Хочет – рожает, не хочет – не рожает… Все же просто, как дважды два! Женщин много, а жена всегда одна, и с этим ничего не поделаешь! Или ты по-другому считаешь, а?

Роза ничего не успела ответить – ее опередила Роза Федоровна. Да так отчаянно, будто на амбразуру бросилась. Сложив дрожащие ладони одна в одну, заговорила, сердито волнуясь:

– А вы не набрасывайтесь на мою внучку, не виновата она ни в чем! Это все я придумала, чтобы… Чтобы мужу вашему сообщить… И ничего я дурного не хотела, просто хотела, чтобы он про ребенка знал… И больше ничего…

– Так уж и ничего? – язвительно переспросила Алла, поднимая бровь и медленно поворачивая голову к Розе Федоровне. – Совсем ничего больше не хотели, да? И самого его не хотели, и квартиры его московской… Не хотели, но лапки на всякий случай протянули, да? Вдруг да получится как-то оттяпать?

– Да что вы… Что вы такое говорите, Алла… – захлебнулась возмущением Роза Федоровна и даже сморгнула набежавшую невесть откуда слезу. – Да не надо нам ничего такого, что вы…