Две сестры

Затем было устроено нечто вроде поминок, с речами, в которых звучала излишняя патетика, – да и что путного можно сказать в такие минуты?! Чаще всего выступавшие говорили о Лили: теперь Фредерик обязан жить для нее. «Да, конечно, – лепетал Фредерик, – дети – это смысл нашей жизни». Он разрыдался при мысли о том, что его дочь вырастет, так никогда и не узнав свою маму. Это было для него страшнее всего: он горевал не столько о своем вдовстве, сколько о том, что Лили будет сиротой. Сам он помнил, как помогла ему любовь матери в его становлении, как она укрепила его уверенность в себе. Мать Фредерика не смогла приехать на похороны, она жила в Ницце и с годами все чаще болела; известие о гибели невестки совсем ее подкосило. Вскоре умрет и она тоже.

Матильда стояла поодаль от собравшихся и, когда к ней подходили с соболезнованиями, пыталась уклониться от разговоров. Она, как и Фредерик, чувствовала, что не в силах сказать ни слова. Ее сознание было как-то странно затуманено, чаще всего она и вовсе не сознавала своей вины, а искренне верила официальной версии случайного, нелепого падения Агаты с балкона в тот день, когда приболевшая сестра решилась на совершенно неоправданный риск, чтобы подрезать свой плющ. Поэтому ничто в поведении Матильды не выдавало ее причастности к трагедии. Однако в какие-то минуты ее память вдруг просыпалась, и это было нестерпимо больно, словно ей плеснули кислотой в глаза.

К ней робко подошел Уго. Сначала она даже не узнала его. Но когда он стал выражать ей свое сочувствие, она взглянула на его губы и, вспомнив, как он совал в рот орешки, припомнила его самого, ту встречу, организованную Агатой, и горячо расцеловала его в обе щеки, словно извинялась за проявленную холодность. Впоследствии Уго станет преданным другом Фредерика, всегда готовым поддержать и утешить. Как в бытовых проблемах, так и в профессиональных. Во время семинара, устроенного где-то в провинции, он познакомится с одной женщиной и наконец-то обретет счастье.

После поминок все разошлись по домам.

Прошло много недель.

И настал день, когда Фредерик спрятал в ящик фотографию Агаты, стоявшую на тумбочке у кровати. Ему было слишком тяжело смотреть на нее, просыпаясь по утрам. Да и окружающие все время твердили ему, что он должен «смотреть вперед». Он и сам с удивлением замечал, что иногда уже два или три часа не вспоминает о смерти Агаты, словно это было вполне естественно – жить без нее.

И каждый вечер его ждало счастье – встреча с Лили.

Матильда заботилась о племяннице преданно, как родная мать. Вскоре ей предстояло вернуться на работу, и она могла бы снять для себя квартиру, но предпочитала оставаться рядом с Фредериком и Лили, вести хозяйство. Здесь она чувствовала себя на своем месте. Ей даже казалось, что она испытывает какие-то новые, неведомые эмоции. Живя с Этьеном, она всегда была настороже: страстная любовь побуждает человека смягчать любой жест, предугадывать реакции партнера, блуждать ощупью в лабиринте сердечных порывов. А сейчас Матильда жила безмятежно, ухаживая за этим мужчиной, за этой девочкой. Она хотела занять такое место. Оно принадлежало ей по праву. Теперь ей было ясно, какое чувство заставило ее совершить то, что она совершила, желая найти свое счастье. Так неужели ей полагается чувствовать себя виноватой? Все вокруг нее возвращалось на круги своя, и радость вновь поселилась в доме, еще более лучезарная, чем прежде. Накануне, за ужином, Фредерик даже вдруг рассмеялся от чистого сердца. А Лили в это время спала с блаженной улыбкой на губах. Да, несомненно, именно такая жизнь ждала Матильду. Просто она вовремя сумела завладеть ею. Вскоре она предложит Фредерику вызвать к Лили няню, чтобы пойти куда-нибудь вдвоем. Может быть, еще раз послушать Шуберта. Как же они были счастливы в тот вечер! Теперь они опять смогут долго бродить в темноте, перебирая свои впечатления; это будет чудесно, действительно чудесно, и ничто уже им не помешает.

Да, ничто. Матильда сделала все, чтобы сменить лагерь, теперь она стала победительницей. Ей повезло и с работой: она получила новое назначение в лицей, расположенный довольно близко от дома. Это было замечательно. Вскоре она снова начнет рассказывать ученикам о Флобере. Вскоре повстречает на улице Этьена с Ирис и отнесется к этому с полным безразличием. Даже округлившийся живот Ирис не произведет на нее никакого впечатления. Напротив, ей захочется только одного – поблагодарить ее. Если бы не они, она никогда не узнала бы своего нынешнего счастья. Пожалуй, стоит даже прислать им подарок по случаю рождения сына.