Две силы

Светловская история как-то внезапно расширилась за стены вверенного товарищу Медведеву учреждения и стала личным товарища Медведева вопросом. А что, если и в самом деле? Там взрыв, здесь детонация? На мясистом лице товарища Медведева появилось выражение звериной, страшной, испепеляющей злобы. Это он, товарищ Медведев, вот уже двадцать пять лет, нет даже и все двадцать семь, почти на каждом шагу рискуя своей жизнью и на каждом шагу уничтожая чужие жизни, дошёл, наконец, до его нынешнего положения. И какие-то учёные? Какой-то Светлов? Медведев вспомнил свой разговор с Берманом, когда он, Медведев, счёл просто смешной мысль о том, что кто-то и чем-то может угрожать вот всей этой несокрушимой машине. Оказывается, может. Валерий Михайлович Светлов перестал быть “личной папкой”, он стал личным врагом. Врагом ненавистным и страшным. Кто их там знает, этих ученых? Ведь могут взорвать…

Товарищ Медведев не был культурным человеком, но глупых людей в данном учреждении или не было вообще, или были только на самых низах, вот вроде этого барана Чикваидзе с его морской коровой. Товарищ Медведев не умел ясно формулировать своих затаённых мыслей, да и не хотел формулировать их. Но то, что он знал, он знал. Многолетняя практика тайной полиции выработали в нём и много качеств, и много знаний. Никаких иллюзий у него, во всяком случае, не было, борьба идёт на жизнь или на смерть. И Светлов угрожает смертью.

Но в таком случае Светлов угрожает тем же и Берману. Всякий аппаратчик, всякий член партии понимал достаточно ясно, гибель Кремля есть гибель партии, гибель аппарата, гибель аппаратчиков. Да ещё таких, как он и Берман. Медведев закурил папиросу.

Что хотел, что мог хотеть Берман? Возможен был и такой ход мыслей: если Кремлёвский центр страха будет уничтожен, Берман восстановит другой. Недаром Берман почти никогда не бывает в Москве, и недаром Кремль так внимательно следит за Берманом. Конечно, историю Ягоды Берман знает достаточно хорошо… Но всё Кремлёвское окружение живёт в состоянии вечного страха. И всякому хочется вылезть наверх. Интересно, боится ли сам Сталин? Медведев разговаривал со Сталиным несколько раз и вынес впечатление, что этот человек совершенно чужд всякого страха. Впрочем, также чужд и многим чувствам – машина. И какая машина! Но чего же мог хотеть Берман?

Товарищ Медведев постарался связать в одно логическое целое всё то, что ему известно было бесспорно. Итак, Берман и Светлов сидели там, на перевале на камнях, курили и разговаривали. Берман пришёл на это свидание по ясному требованию Светлова, следовательно, он был в какой-то от него зависимости, случайной или не случайной, это пока не было ясно. Было, однако, ясно, что для чего-то Бермана Светлов то-ли пощадил, то-ли, вероятнее, приберёг. Возможно, что оба оказались, так сказать, попутчиками по борьбе со Сталиным. Возможно, что в распоряжении Светлова имеются какие-нибудь компрометирующие документы. Однако, всё это ещё совершенно неясно, и нельзя строить на этом каких бы то ни было предположений. Были ясны только два обстоятельства: Берман и Светлов находились в каком-то контакте, и решение всего этого нужно было искать где-то на Дубинской заимке, это была единственная путеводная нить.

Товарищ Медведев был несколько раздражён на самого себя: почти никакой информации о Светловском деле, кроме самых общих черт. Правда, всё это дело начиналось где-то вне территории подведомственной товарищу Медведеву, но всё-таки, его, Медведева, должны были поставить в курс дела. Вот теперь на его Медведевской территории разыгрываются совершенно непонятные события, а он, Медведев, остаётся, в сущности, только посторонним зрителем.

Восстанавливая в своей памяти всю цепь этих событий, товарищ Медведев вспомнил об Иванове. Этот кое-что может знать, недаром его вместе с Кривоносовым послали в Лысково, недаром он первый высказал догадку о Веронике и о Нарынском изоляторе… Товарищ Медведев снял телефонную трубку.

Майор Иванов вошёл в Медведевский кабинет с тем же абсолютно ничего не говорящим выражением лица, какое он себе присвоил уже давно.

– Садитесь, – товарищ Медведев ткнул рукой по направлению к креслу. – Коньяку хотите?

– Спасибо, – ответил товарищ Иванов.

– Спасибо да, или спасибо нет? – рявкнул Медведев.

– Если разрешите…

– Так я же вам сам предлагаю.

Товарищ Иванов отпил четверть рюмки и поставил её на поднос.

На челе его высоком не отражалось ничего.

– Вот что, товарищ Иванов, – начал Медведев. – Вы ездили с товарищем Кривоносовым в Лысково. Вы высказали очень правдоподобное предположение, что Светлов и ещё какие-то там черти нацеливаются на Нарынский изолятор. Каковы ваши соображения по поводу всех дальнейших событий?

– Соображения могут не соответствовать конкретному положению вещей.

– О соответствии мы потом поговорим. Валяйте.

– Я так полагаю, товарищ Медведев, что ближайшей конкретной точкой является Лесная Падь.

– А это почему?

– Принимая во внимание всю совокупность данных обстоятельств, позволительно прийти к предположению, что бывший егерь был какой-агентурой.

– Какой?